Лаура Липман - Девять пуль для тени

— Печальное зрелище, — вздохнула Тесс. — Наверняка раньше было по-другому. Знаешь, это один из тех районов, которые появляются как грибы после дождя, когда экономика на подъеме.

— За любым подъемом бывает спад — тут уж ничего не поделаешь. Закон жизни.

Тесс подумала, что то же самое можно было бы сказать и о судьбе самой Тиффани. Казалось, жизнь улыбалась ей: новая работа, новый мужчина, новый дом, новая жизнь — и вдруг все пошло прахом. Что ж, такое случается, сказал шериф. Просто человек не вовремя оказался в том месте, где ему быть не следовало.

Странно только то, что этим местом оказалась ее же собственная кухня, да еще среди ночи.

— Если ночью заглянуть на кухню означает оказаться там не вовремя, — забыв о Кроу, пробормотала Тесс, — то кто тогда в безопасности?

— Что?

— Ничего. Только не вешай трубку, пока я не переберусь на другой берег Потомака, хорошо?

— Хорошо.

Шарпсбург показался ей каким-то по-домашнему уютным: сложенные из красного кирпича домики сверкали в утренних лучах солнца, приветливо подмигивая ей свежевымытыми стеклами из-под зеленых челок деревьев.

Однако убийство Хейзел Лигетти, до сих пор остававшееся нераскрытым, произошло вдали от шумных центральных улиц, явно рассчитанных на восторг туристов, в куда менее привлекательном районе города. Квартал, в котором она жила, состоял из унылых, похожих один на другой приземистых деревянных домов. Судя по тому, как выглядели дворы, они сдавались внаем — ни травинки, ни кустика — все было пустынным и заброшенным.

Кроме как раз того самого двора, где когда-то стоял дом, в котором жила Хейзел Лигетти. Спустя три года после пожара природа, казалось, взяла свое — китайские ясени решили заявить свои права на этот клочок никому не нужной земли, а у их подножия буйно цвел шиповник, угрожающе выставляя свои шипы, словно охраняя замок, где ждала своего принца Спящая красавица. Тесс пришлось продираться сквозь это хитросплетение ветвей с риском оставить тут клочья своей одежды.

Из газетных вырезок, присланных ей, она успела узнать, что источник пожара так и остался невыясненным: все, что удалось обнаружить, это лишь остатки небольшого костра, найденные в сарае в нескольких метрах от дома. Сарай тоже, конечно, исчез. Тесс принялась кружить на одном месте, прикидывая, где же начался пожар. Случилось это в марте, в не по сезону холодную ночь.

В ходе следствия предположили, что костер развел какой-то бродяга, решивший согреться, или компания подростков. В ту ночь дул довольно сильный ветер, одного этого было бы достаточно, чтобы пламя перекинулось на дом. Сосед, позвонивший сообщить о пожаре, судя по отчету службы 911, сказал, что огонь полыхает вовсю — в его тоне сквозило чуть ли не благоговейное восхищение мощью разбушевавшейся стихии. Запись сообщения перемежалась восклицаниями типа «Черт, ну и ну!» и «Вот это да!»

Впрочем, он имел полное право наслаждаться ролью восхищенного зрителя — его собственный дом стоял с наветренной стороны, да еще к тому же через дорогу. Ему лично ничто не угрожало, решила Тесс.

Хейзел Лигетти умерла, задохнувшись в дыму, — скорее всего, во сне. Налицо явный поджог, и пожар устроил кто-то из посторонних. Поскольку погиб человек, дело было квалифицировано как убийство, но убийство не преднамеренное, а по неосторожности.

Однако этот случай ни по каким статьям не подходил под определение бытового насилия. Согласно показаниям хозяина дома, Хейзел Лигетти как жила одна, так и умерла одна. У нее не было ни мужа, ни постоянного сожителя, ни приятеля, ни подруг, ни друзей. Так что отсутствие в некрологе сообщений о наличии каких-либо наследников было не случайным.

— Она была… как бы это выразиться? Не слишком привлекательной женщиной, — со вздохом заявил утром хозяин дома Херб Проктор. — Пучеглазая. Жирная. А волосенки такие жидкие, что казалось, будто голова у нее побита молью.

У Тесс чесался язык пройтись насчет его собственной «привлекательности»: обрюзгший, с отвисшим брюшком, изрытым оспой лицом и шевелюрой настолько редкий, что оставшиеся волосы можно было легко пересчитать по пальцам, Проктор вряд ли мог считаться эталоном мужской красоты.

Но вместо этого она спросила:

— А как вы считаете, могли пожар устроить нарочно, сделав так, чтобы все можно было списать на несчастный случай? Я осмотрела другие дома по соседству — любой из них вспыхнет как спичка. Они ведь все довольно ветхие, знаете ли.