Эйми Моллой - Идеальная мать

— Я пошла в парк, — сказала Уинни.

— В парк? А зачем?

— К маме, — стакан задрожал у нее в руке.

— К твоей маме? Но ведь она умерла, Уинни.

Уинни бросила взгляд на Фрэнси:

— Спасибо, Фрэнси, я в курсе. — Она отпила глоток вина. — Мы с отцом привезли с загородного участка кизиловое дерево и однажды ночью посадили его в парке, на мамином любимом месте. Рядом с большим сквером. Это мое секретное место, там я всегда чувствую себя рядом с ней. Туда я и пошла.

— А зачем?

— Я по ней скучаю.

Уинни открыла дверь и вышла на широкую террасу. Фрэнси пошла за ней. Тяжелый воздух вокруг них пронзил громкий детский смех, раздающийся из песочницы во дворе детского сада через несколько домов от дома Уинни. Вдоль дорожки стояли кадки с засохшей зеленью.

— Это не особенно хорошее алиби.

— Алиби? Ты про что? — спросила Фрэнси

— Про то, что я была в парке. Меня никто не видел. Я знаю, о чем все говорят, я знаю, где… — она сделала большой глоток вина. — Я бы никогда не причинила вреда своему ребенку.

Фрэнси вспомнила о стакане с вином в своей руке и отхлебнула, постаравшись проглотить вино, несмотря на ком в горле.

— Я думала, что ничего не может быть хуже, чем смерть моей мамы. Я ошибалась, — Фрэнси потянулась к плечу Уинни, но та отстранилась. — Я устала от вопросов. Я не могу мыслить последовательно. Время идет кругами.

Лицо ее вдруг окаменело. Фрэнси увидела, что на маленьком балконе в доме напротив стояла женщина, на плече у нее лежал ребенок, завернутый в покрывало. Она поливала розовые циннии в кадке. Женщина поставила лейку на землю и оборвала стебли у нескольких растений, потом вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.

— Матери с детьми. Вы повсюду. Надеюсь, вы цените то, что у вас есть, — Уинни опрокинула в рот последние капли вина и посмотрела на Уилла. — Не хочу показаться грубой, Фрэнси, но мне сейчас не очень до…

Фрэнси охватило раскаяние. Почему она об этом не подумала? Какой же надо было быть бесчувственной эгоисткой, чтобы нести к Уинни младенца. Как ей, наверное, тяжело каждый день видеть матерей с детьми. Она в этот момент поняла, почему Уинни сбежала от нее, когда она окликнула ее возле «Спота».

— Уинни, прости меня. Я не подумала.

Они вошли в дом, Фрэнси закрыла дверь на террасу. Уинни повернулась к Фрэнси спиной и стала подниматься по ступенькам:

— Захлопни за собой дверь.

— Если тебе вдруг что-нибудь… — Фрэнси замолчала. — Уинни, он жив. Я чувствую. Пожалуйста, не переставай надеяться. Я не перестала.

Уинни поднялась по лестнице и исчезла на втором этаже.

Фрэнси неуверенно прошла по гостиной мимо еще одной кучи картонных коробок. Ей было грустно думать о том, что незнакомые люди шарят в доме дом Уинни, роются в ее вещах. Она открыла входную дверь. Она шла, не особенно понимая, куда направляется. Вдруг она услышала приближающиеся шаги. К ней спешил карауливший на углу мужчина в фетровой шляпе, у лица его была камера:

— Эй, Мэри Фрэнсис, что Уинни сказала…

Затвор на камере без устали щелкал, а мужчина продолжал выкрикивать вопросы. Фрэнси не обращала на него никакого внимания, она продолжала идти, наклонив голову и закрывая ребенка обеими руками, в голове у нее был сумбур.

— Что ты делаешь? — спросил Лоуэл у Фрэнси вечером.

Она сидела в гостиной на полу, у нее сосало под ложечкой. Она расставляла вокруг Уилла, который лежал перед ней на покрывале, свечи с запахом лаванды.

Она попыталась ответить очень спокойно:

— Занимаюсь хюгге.

Он кивнул:

— Понятно, а что это?

— Ой, это в Дании сейчас очень модно, — Фрэнси подула на безвкусный ромашковый чай в кружке, прекрасно осознавая, как Лоуэл на нее смотрел. Он наблюдал за ней. — Хюгге означает «чувствовать себя уютно». Поэтому датчане такие спокойные и счастливые. Я подумала, это поднимет Уиллу настроение.

— Отличная мысль, — Лоуэл сел на диван и открыл пиво. — А как твое настроение?

Фрэнси надела на Уилла чистые хлопковые носки. В статье было написано, что лучше всего завернуться в овечью шкуру, но она не решилась купить ту, которую выбрала в Интернете. Она знала, что с носками из «Картерс» все и так получится.

— У меня настроение нормальное. А почему ты спрашиваешь?

— Как почему? Могу я спросить у своей собственной жены, как она поживает?

— Вот сегодня днем твоя мать сказала, что у нас грязные полы. И что надо мыть их хлоркой, — тихо сказала Фрэнси.

Барбара принимала свою обычную вечернюю ванну, она наложила на лицо маску и слушала радиопередачу на айподе.