Эйми Моллой - Идеальная мать

На этот раз это оказался Одди.

В слинге у него была Отомн. Он надел темные очки, спустился по ступенькам и пошел на запад в сторону парка. Фрэнси надела сумку через плечо и пошла за ним в гору, не обращая внимания на боль от мозоли, стараясь не приближаться к нему больше, чем на полквартала. Он свернул на 8 Авеню, прошел два квартала и подошел к «Споту». Она пересекла улицу и спряталась за микроавтобусом «Вольво», подсматривая через окно. Одди сел на табурет возле барной стойки у окна. Фрэнси подняла камеру и посмотрела в видоискатель: он взял со стола газету и принялся читать ее, потягивая кофе — двойной эспрессо с молочной пенкой, он всегда приходил с таким на встречи.

Тремя медленными глотками Одди опустошил чашку, позвонил кому-то и направился к двери. Фрэнси спряталась за другой машиной и приложила к уху телефон, изображая, что с кем-то говорит. Она осторожно повернулась, увидела, что он поднимается в гору, и пошла за ним по противоположной стороне улицы. Она старалась, чтобы ее не было видно из-за машин, припаркованных вдоль тротуара. Фрэнси показалось, что он сейчас повернет направо, в противоположную сторону от своей квартиры, и она стала переходить улицу. Но он вдруг остановился и обернулся. Она была посреди улицы, он мог легко ее увидеть. Она резко развернулась и рванулась обратно к тротуару, но споткнулась о его край и, пытаясь не сломать фотоаппарат, приземлилась на ладони и колени, больно ударившись об асфальт.

— Господи, все хорошо? — над ней стояла пожилая дама, держа на поводке маленькую собаку в башмачках. — Давайте я вам помогу.

— Все нормально, — Фрэнси встала.

Она сильно поранила коленку, по голени текла кровь.

— Вы уверены? Хотите салфетку?

— Все нормально, — отмахнулась Фрэнси. Она подняла сумку, повернулась и оказалась лицом к лицу с Одди.

Одди подошел к кухонному уголку в гостиной. В одной руке он держал пакет со льдом, в другой — две чашки кофе.

— Блин, — он поставил чашки на стол. — Я забыл, что в отличие от меня (я просто жить без кофеина не могу), тебе кофе нельзя.

— Уже можно, — Фрэнси взяла чашку и пакет.

— Погоди, сейчас найду что-нибудь, чтобы обработать колено. Как ты сильно поранилась.

Он прошел через застекленные двери в спальню. Во встроенном книжном шкафу стоял телевизор с большим экраном, передавали «Момент Истины». Показывали загородный дом и землю Уинни, снятые с вертолета, более сотни людей помогало обыскивать территорию. Патриция Истина всю неделю вела прямые репортажи из торжественного зала отеля «Рамада», где устроили головной офис поисковой операции. Она сидела на длинном столе для банкетов и беседовала с пастором из соседней церкви. Вид у нее был особенно встревоженный.

— Как я понимаю, варианта тут два, — она подняла наманикюренный палец. — Гектор Куимби был замешан в исчезновении малыша Мидаса. Вероятно, кто-то — не будем пока гадать, кто именно — заплатил ему за то, чтобы забрать Мидаса и избавиться от него. Вероятно, все пошло не по плану. Либо… — она подняла второй палец, — он просто трагическая жертва в этой уже достаточно трагической истории. Может быть, ему было известно что-то, чего он не должен был знать. Может, преступнику нужно было, чтобы он молчал.

Пастор покачал головой:

— При всем уважении, мисс Истина, я сорок лет знаком с Гектором и Шелли Куимби. Я крестил их детей и внуков. Я могу поклясться на Библии своего деда, что эти добрые, сердечные, верующие люди не могли быть замешаны в похищении или убийстве этого ребенка.

— А что вы можете сказать о Уинни Росс? — Патриция, прищурившись, посмотрела на пастора. — Россы уже несколько десятков лет владеют этим домом. Вы были с кем-то из них знакомы?

Пастор вытер рот хлопковым носовым платком:

— Нет, такого сказать не могу. Насколько мне известно, никто из членов этого семейства ни разу не появлялся на пороге церкви в нашей округе.

Фрэнси отвернулась от телевизора, ее мутило. Одди запустил ей руки в волосы и тщательно прощупал всю голову. Никаких шишек не было, но при этом голова у нее гудела. Она осмотрелась кругом, оглядывая маленькую и чистую квартирку. Фрэнси сидела на двухместном диванчике с льняной обивкой, возле которого стоял винтажный кофейный столик из красного дерева. Над обеденным столом висели небольшие фотографии в рамках с нью-йоркскими видами, на столе стояла ваза со свежими розами. Она встала и на цыпочках подошла к книжной полке, коленка у нее пульсировала от боли. На полке стояли фотографии Отомн с Одди и Отомн с какой-то женщиной. Прямо из гостиной дверь вела в ванную, она заглянула туда: на подоконнике ровной линией были выстроены бутылочки с лосьоном для лица и гелем для волос. Окно выходило во двор-колодец.