Эйми Моллой - Идеальная мать

— Я тогда ни о чем не могла думать. Включая Дэниела.

— Но вы остались друзьями?

— Да, он был моей первой любовью.

— А после того, как он женился, у вас с ним не было романа?

— Романа?

— Понимаю, вопрос очень неловкий, но…

— Нет, между нами ничего не было. И я не…

Колетт услышала, что в дверь вставили ключ.

— Это кто? — прошептала Нэлл.

Дверь открылась, в квартиру вошел Чарли, неся два стакана с кофе на картонной подставке и белый бумажный пакет.

— О, привет, — сказал он, снимая наушники.

Колетт закрыла ноутбук:

— Здравствуй, любимый, — она старалась говорить как можно спокойней. — Как ты рано вернулся.

— Оказывается, в кофейне теперь проходит спевка детского хора. Меня чуть не затоптали дети с нянями. — Он заглянул в коляску, посмотрел на Поппи, а потом вновь на Колет: — Что смотрите?

Колетт расцепила руки на коленях:

— Видео. Как правильно укладывать младенцев.

— О, правда?

— Ну да, — ответила Нэлл. — Сажаешь его в кроватку с банкой супа. Запираешь дверь. А потом возвращаешься через пару недель.

Чарли засмеялся:

— У нас была такая ночка, что впору идти за супом. — Он пошел на кухню и поставил кофе и пакет на стойку рядом с ноутбуком Колетт. — Я купил тебе кофе и миндальный круассан. Нэлл, я просто не знал, что ты тут, но…

— Спасибо, мне все равно пора на работу.

Чарли поцеловал Колетт в лоб:

— Мне тоже надо работать. До скорого.

Колетт дождалась, пока Чарли закроется в кабинете. Когда оттуда раздалась джазовая музыка, она сделала звук потише и включила видео.

— Нет, между нами ничего не было. И я не совсем понимаю, куда вы клоните.

— Уинни, мне жаль, я понимаю, что это сложно. Но мы должны задать вам все эти вопросы для понимания общей картины.

Из глаз Уинни потекли слезы:

— Мы с Дэниелом были просто близкими друзьями.

— Понимаю. — Женщина протянула Уинни бумажный платок. Другой рукой она небрежно держала блокнот. — Давайте сменим тему. Расскажите, если можно, где вы были после того, как ушли из бара.

— Я уже рассказывала.

— Детективу Хойту. Но мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне.

Уинни закрыла глаза:

— Я была в парке.

— В парке?

— Да. Я впервые после родов была без ребенка. В баре мне совсем не хотелось оставаться. Я вышла и решила пройтись. В результате оказалась в парке.

— Вас кто-нибудь видел?

— Не знаю.

— Может, когда вы туда шли? Или в самом парке? С кем-то столкнулись на улице, заговорили?

— Нет, — Уинни несколько секунд смотрела на руки, которые положила на колени, а потом резко подняла голову. — Вы слышали?

— Что такое?

— Там Мидас.

— Мидас?

— Тсс, слушайте. — Уинни встала, словно вслушиваясь в какой-то звук, раздающийся вдалеке. — Вон там. Слышите?

— Да нет же, а что вы…

— Он плачет. — Уинни вышла из кадра. — Я слышу, как он плачет.

— Уинни…

Она снова появилась в кадре:

— Успокоился, — она посмотрела в сторону детской. — Но откуда же был слышен плач?

— Уинни, послушайте, давайте я позвоню вашему врачу. Мы советуем вам записаться к…

— Не нужен мне врач. — Она запустила пальцы в волосы и сжала их. — Мне нужно, чтобы вы нашли моего сына. Он плачет. Он хочет ко мне. А вы тут сидите и в сотый раз спрашиваете у меня одно и то же. Зачем вы вообще пришли? — Она подошла к двери на террасу и открыла ее. — Почему вы не ищете моего ребенка?

Женщина встала и скованно подошла к камере:

— Давайте прервемся.

Она неразборчиво сказала что-то еще, и экран стал почернел.

В комнате повисло молчание. Колетт почувствовала, как у нее засвербило в груди.

— Господи боже, — сказала Нэлл. — Она сошла с ума. А что ты… А она…

Нэлл сидела на закрытом унитазе, держа молокоотсос у груди. Она взяла телефон, закрыла фото Беатрис и, не удержавшись, зашла на сайт Патриции Истины. Там, как Нэлл и ожидала, показывали прямую трансляцию с площади в парке с заголовком крупными буквами: ПОМОЛИМСЯ ЗА МИДАСА.

Нэлл неуверенно включила видео, на экране тут же возникла Патриция в обтягивающем платье в цветочек, она обращалась к проходящей мимо женщине, толкающей сдвоенную коляску:

— Извините, у вас найдется минутка?

Женщина остановилась, а Патриция тут же направилась к ней, осторожно ступая на восьмисантиметровых каблуках. За ней группа женщин стояла в кругу, молитвенно склонив головы, в руках у них были розовые гвоздики.