Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Я уже сказал. Такие вещи не бывают чистой случайностью. Говорю вам, это предназначение.

– Предназначение?

– Рок. Судьба. Предопределение.

– Не говорите глупости.

– Это не глупости. То, что все произошло именно так, не просто прихоть судьбы. Мы не можем просто разойтись в противоположные стороны и забыть об этом.

– Почему?

– Почему?! – Он чуть не взорвался. – Потому что… о дьявол, не могу объяснить, потому что у меня не было времени подумать как следует, но, во всяком случае, скажите хотя бы адрес места, где вы работаете. – Он порылся в кармане и вытащил оттуда старый конверт и карандаш. Я не ответила, и он уставился на меня. – Ну же?

– Простите, – медленно покачала я головой, – я тоже не могу объяснить. Но… пожалуй, не стану.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что я бы предпочла – как вы сказали? – чтобы мы сейчас разошлись в противоположные стороны и забыли об этом. Простите. Пожалуйста, попытайтесь понять.

– И не собираюсь! Мне совершенно очевидно одно: ваше сходство с Аннабель Уинслоу не простая случайность. Ваши предки родом отсюда. Я не шутил, говоря, что мы давно потерявшие друг друга родственники…

– Возможно. Но разве вы не можете понять одну вещь? Позвольте мне говорить начистоту. Вполне возможно, что Уайтскар, Уинслоу и прочее для вас – все на свете, но почему они должны хоть что-то значить для меня? Я уже давно живу сама по себе, и мне это нравится.

– Работать в кафе? Чем вы там занимаетесь? Разносите заказы? Сидите за кассой? Моете посуду? Вы? Не валяйте дурака!

– Не слишком ли близко к сердцу вы принимаете это воображаемое родство?

– Вы правы. Простите мою грубость. Но я имел в виду именно то, что сказал. Вы не можете просто так уйти – в конце концов, вы же признались, что почти на мели.

После небольшой паузы я сказала:

– А вы… вы довольно серьезно относились к семейной ответственности, не так ли, мистер Уинслоу? Надо ли мне понять, что вы предлагаете мне работу?

– Знаете, – протянул он, – я бы мог… вполне мог. – Тут он вдруг засмеялся и произнес уже совсем иным, легкомысленным тоном: – Кровь не водица, Мэри Грей.

Должно быть, голос мой звучал так же потерянно, как я себя чувствовала:

– Ну, очень мило с вашей стороны, но, собственно говоря… вряд ли вы можете рассчитывать, что я стану ловить вас на слове, даже если наши семьи и правда состояли в родстве сто лет тому назад. Нет, большое спасибо, но я сказала ровно то, что имела в виду. – Я улыбнулась. – Знаете, вы просто не подумали. Представляете, что все испытают, если я сейчас заявлюсь в Уайтскар вместе с вами? Об этом вы подумали?

– Как ни удивительно, да, – произнес он очень странным голосом.

На миг наши глаза встретились, и мы замерли, глядя друг в друга. У меня возникло какое-то необычное ощущение – будто в эти несколько секунд каждый из нас знал, о чем думает другой.

– Мне пора, – резко встряхнулась я. – Правда. Пожалуйста, давайте на этом и остановимся. Не стану больше сердить вас и повторять, что это было очень интересно. Это было весьма своеобразное переживание. Но не сердитесь, если скажу, что оно из тех, которые я не хотела бы переживать и дальше. Я не шучу. Спасибо, что предложили мне помочь. Вы были страшно добры. А теперь и впрямь до свидания…

Я протянула ему руку. Этот формальный жест в подобном месте и после всего произошедшего выглядел слегка нелепо, но, как я надеялась, должен был поставить окончательную точку в беседе и позволить мне наконец повернуться к молодому человеку спиной и оставить его здесь.

К моему облегчению, после секундного замешательства молодой человек не стал больше возражать, а взял мою руку – совсем просто, как бы вежливо признавая свое поражение.

– Что ж, тогда до свидания, Мэри Грей. Простите. Всего хорошего.

Уходя прочь, я всей кожей ощущала, как он стоит и смотрит мне вслед.

Эта женщина снова была здесь.

Последние три дня в один и тот же час она прокладывала себе путь между людных островков кофейни «Касба» и подыскивала место где-нибудь в уголке. Один этот факт сам по себе уже красноречиво свидетельствовал о ее упрямой решимости, поскольку в половине пятого «Касба» всегда кишела народом. Но то ли благодаря своей целеустремленности, то ли благодаря хорошим манерам студентов, которые в это время составляли основной контингент посетителей кофейни, эта женщина неизменно получала столик в углу и сидела там, медленно попивая кофе эспрессо и методично уничтожая «сосиски особые», пока вокруг мельтешил многокрасочный водоворот толпы, а оглушительно галдящие молодые голоса пылко и безапелляционно обсуждали любовь, смерть и вечерние лекции на выразительном фоне «господ Присли, инкорпорейтед» и того, что я научилась распознавать как «Клуб кусачих котов».