Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Так мудра, – шептала Селеста с отрешенным лицом. – Донья Франциска… совсем другая жизнь, муж, дети… Грех…

Последнее слово она вымолвила одними губами.

Дженнифер вскочила, резко выдвинула ящик комода и, достав сигареты, со стуком вернула его на место. Она в раздумье прошлась по комнате, прикурила сигарету от свечки и, выпрямившись, с наслаждением затянулась. Дым поплыл по комнате, его едковатая острота противоречила стерильной атмосфере кельи. Табачный запах принес ощущение жизни, обычной грешной жизни и смягчил сильнейшее раздражение, которое вызвала эта невыносимая сцена. Дженнифер сказала:

– Ведь ты не об этом хотела поговорить со мной? Так в чем дело?

Селеста перестала бормотать и ошеломленно уставилась на нее. Дженнифер испытала какое-то злорадное удовлетворение. Она затянулась сигаретой и повторила вопрос:

– Так в чем же дело?

Селеста моментально опомнилась. Она задумалась, потом вспыхнула, точно вспомнив о чем-то очень неприятном, выпрямилась и решительно вернулась к началу разговора:

– Недавно я виделась с Луисом.

– Да, ты уже говорила.

– И он рассказал мне, – она покраснела еще гуще, но ее милые глазки строго взглянули на Дженнифер, – рассказал, что вы опять спрашивали о смерти мадам Ламартин. Вы и ваш возлюбленный.

Дженнифер от удивления забыла о сигарете.

– Я и мой…

Селеста почти с ненавистью посмотрела на нее:

– Ваш парень, как сказал Луис. Разве вы не любите его?

Дженнифер медленно опустилась на кровать.

– Я… ну да, наверное. Я еще не… – Она изумленно смотрела на девушку. – Да, конечно.

На этот раз была ее очередь смущенно улыбнуться.

Едва обратив внимание на ее ответ, Селеста продолжала:

– Зачем вы все выспрашиваете? Почему Луис сказал, что в смерти мадам Ламартин есть какая-то тайна?

– Он так сказал?

– Да! Он говорит, что у вас и у того англичанина есть тайные подозрения. Это правда? Именно поэтому вы тогда расспрашивали меня? В чем вы меня подозреваете?

– Тебя? Ни в чем.

– Неправда!

Она возбужденно дышала, устремив на Дженнифер сверкающие глаза, лицо ее горело. В гневе она выглядела очаровательной. У Дженнифер засосало под ложечкой, когда она осознала, что придется выдержать еще одну эмоциональную атаку.

– Вы считаете, что я отравила ее? – запальчиво произнесла Селеста.

Дженнифер с трудом поборола раздражение:

– Бог с тобой, Селеста, не будь глупенькой! Конечно нет! Все это абсолютно не касается тебя! Уверяю…

– Тогда что за тайна? Что вы подозреваете? Что-то плохое?

– Да ничего! Ничего, ты тут совершенно ни при чем! Поверь, Селеста! Никто ни на секунду не усомнился в том, что ты сделала все возможное и много хорошего для… для мадам Ламартин.

– Но вчера вы расспрашивали меня и подозревали в том, что я скрываю какие-то подробности, хотя я уверяла вас, что ничего не знаю…

– Дело не в этом. Извини, мне пришлось быть настойчивой, но я была в полном недоумении, мне хотелось выяснить как можно больше. Я верю тебе, честное слово.

– Тогда к чему такая таинственность? – настаивала Селеста.

– Послушай, – устало сказала Дженнифер, – во всем, что касается тебя, нет никакой таинственности. Вопросы, которые мы – англичанин и я – задавали, касаются сугубо личных дел. Все они касались обстоятельств смерти мадам Ламартин, но абсолютно не касались тебя. Клянусь тебе. Теперь наконец понимаешь?

Но Селеста все еще не могла успокоиться.

– Я ухаживала за ней, – обиженно сказала она, – и была с ней почти до самой смерти. Значит, это меня касается. И я имею право знать о ваших подозрениях.

Дженни, терпение которой было на исходе, попыталась овладеть собой и сказала спокойно и с достоинством:

– Я ничего больше не могу сказать, Селеста. Если ты согласна принять мои уверения, прими их просто как факт. Больше я не могу сказать тебе ничего… сегодня.

– Сегодня?!

Голос Селесты зазвенел, она вытянулась в струнку, глаза ее сверкали от нетерпения.

Дженни со страхом распознала симптомы близкой истерики и быстро сказала:

– Дорогая, послушай…

Но девушка не обратила внимания. Она подалась вперед, упрямо мотнула головой и, не пытаясь скрыть неприязнь, запальчиво закричала:

– Сегодня? Нет уж, объясните мне, madame l’anglaise! [30] Мадам англичанка (фр.). Что произойдет сегодня? Что с вами? Отчего вы такая бледная, руки трясутся, а уж глаза… Да, вы определенно чего-то ждете!

– О господи, с чего ты взяла? – резко оборвала ее Дженнифер.