Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Я… не уверена.

– Адвокат. Отличный парень. Наверняка ты с ним встречалась.

– Ах да, конечно. Теперь вспоминаю.

– Он приезжает в пятницу, а потом еще раз на следующей неделе. Я назначил двадцать второе.

– Двадцать второе? Это же твой день рождения, да?

– Боже праведный, только вообразите, ты еще помнишь.

Он явно был польщен.

– Лиза говорила, она планирует устроить праздник, поскольку все мы тут будем и Жюли тоже.

– Да. Семейное сборище. Самое оно.

Я вскинула голову. Веселье куда-то пропало.

– Дедушка…

– Да?

– На этом самом семейном сборище, – медленно произнесла я, – ты собираешься сказать нам, кто на что может рассчитывать?

– Славное старомодное сборище стервятников над телом старика? Как ты думаешь, мне нравятся все эти разговорчики о том, что будет, когда я умру?

Я усмехнулась:

– Ты сам его завел, и кто, как не ты, учил меня быть реалисткой. Но послушай, дедушка… – Я отчаянно старалась, чтобы голос звучал не так настойчиво. – Если ты собираешься… сделать Кона своим наследником… может, ты ему скажешь? Ну пожалуйста.

– С какой это стати?

– Тогда… тогда мне будет гораздо легче.

– Тебе станет легче? Что ты имеешь в виду?

– Только то, что он… будет меньше ревновать ко мне. Ты же не можешь винить Кона за то, что и он тоже реалист? Ты должен знать, что он питает некие надежды.

– Если питает, – сухо отозвался дедушка, – то он оптимист. – Заметив выражение моего лица, он засмеялся. – Что мне делать со своим имуществом, я решу сам, Аннабель, и если мне нравится позволять людям самим себе морочить голову, это уж их беда. Я понятно выразился?

– Понятнее некуда.

– Вот и славно. Ты понимаешь, что я собираюсь хранить свои дела в секрете.

– Да. Что ж, ты имеешь на это полное право.

Наступила пауза. Казалось, дедушка подбирает слова, но когда он заговорил, то довольно прямо.

– Знаешь, я всегда хотел, чтобы ты вышла замуж за Коннора.

– Да, знаю. Мне очень жаль, дедушка.

– Мне всегда казалось, что это будет наилучшим решением.

– Для Уайтскара. Да, я знаю. Но не для меня. А на самом-то деле и не для Кона, дедушка. Честно-честно, ничего хорошего из этого не получилось бы. Никогда.

– Ни даже после… нет. Я же сказал, что больше не заговорю на эту тему, – и не заговорю.

– Ни даже после того, что было. – Я улыбнулась. – Знаешь ведь, для брака подходит не любая пара. Не думаю, что Кон сейчас придерживается того же мнения, что и восемь лет назад.

Старые глаза внезапно сделались пронзительными и острыми.

– Даже если за тобой пойдет Уайтскар?

– Ну конечно нет! – Однако я растерялась и не сумела этого скрыть. – Не будь таким средневековым, дедушка.

Он все еще смотрел на меня яркими глазами.

– А если он пойдет с Коннором?

– Это угроза или подкуп?

– Ни то ни другое. Ты же дала мне понять, как мало эффекта это возымело бы. Я думаю о твоем будущем, если ферма перейдет Кону. Ты осталась бы?

– Как я могла бы?

– Это задумывалось как выстрел мне прямо в сердце?

– Боже праведный, нет. Тебе вовсе нечего обо мне волноваться. У меня есть мамины деньги.

– А Уайтскар?

Я промолчала.

– Тебе было бы все равно?

– Я… я не знаю. Ты сам только что указал, что глупо с моей стороны рассчитывать вот так запросто вернуться домой через восемь лет.

– Что ж, и то правда. Я рад, что ты это осознаешь. Я ведь, знаешь ли, буду здесь не вечно.

– Знаю. Но, по крайней мере, я могу быть здесь, пока здесь есть ты.

Он хмыкнул:

– Подлещиваешься, детка. Это тебе ничего не даст. И не гляди на меня так, я не растаю, не ледяной! Так ты ждешь, что я возьму да и вычеркну тебя, оставлю Жюли на произвол судьбы и передам все гуртом – землю, скот и прочее – молодому Коннору? Так?

Я оттолкнулась от ворот и выпрямилась.

– Дедушка, ты всегда был невыносим и в жизни не играл по правилам. С какой стати, черт возьми, ты ждешь, чтобы я отгадала, что ты задумал? Ты все равно поступишь по настроению, не важно, честно это или нет, а нам с Коном остается только принять то, что придет. – Я добавила: – Это очередная цитата. И не говори, что я тратила время понапрасну, потому что она из псалмов.

В лице дедушки ничего не изменилось, но в глубине глаз появилось что-то похожее на усмешку.

– Не дразни меня, Аннабель, девочка моя, а не то я не посмотрю, сколько тебе лет, и надеру уши.

– Прости.

Мы улыбнулись друг другу. Наступило молчание.

– Хорошо, что ты вернулась, дитя. Ты и не представляешь, как хорошо.