Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Сегодня утром? Мы там как раз были, я и Фрэнсис.

– Я знаю. Он видел вас обеих на одной из мельниц. Верно? – Он улыбнулся. – Ирония судьбы. – Он видел, как вы входили, так что был спокоен в отношении той (мельницы. Он побродил неподалеку, пока не ушли вы и гречанка, а потом забрался в другую мельницу. И ничего, конечно, не обнаружил. Потом вернулся ко мне. Вот и все. Бесполезные попытки.

– Я начинаю понимать, почему это такая удобная страна для партизан. Если бы все это не было так ужасно, могло бы показаться смешным – вот мы тут волнуемся, страдаем, лазаем по горам и никак не можем сообразить, как нам встретиться друг с другом. Это вы стреляли?

– Да. Чтобы дать Ламбису знать, где я нахожусь. Стрелять тут безопаснее, чем кричать, выстрел – звук обычный для этих мест. Он вас напугал?

Я покачала головой и ничего не сказала. Я не стала объяснять Марку, что в тот момент выстрел меня беспокоил меньше всего. Я запихнула носовой платок в карман, крепко потерла тыльной стороной ладони глаза и улыбнулась ему.

– Теперь все в порядке? – мягко спросил он.

– Конечно.

– Вот так, девочка моя. – Он еще раз быстро, крепко обнял меня и отпустил. – Теперь пойдем со мной назад: будем держать военный совет.

Колин и Ламбис сидели у кустов, которые окаймляли лощину. Они расположились на небольшой ровной полянке, где росли мелкие цветочки, а маленькие кипарисы, как тонкие темные пальцы, выступали из зелени. Они приятно пахли на солнцепеке. Крутой склон под нами пестрел кремовыми цветами ладанника. Тропинка кружила по ним и скрывалась среди горных кряжей, которые шли вдоль побережья. Тут и там в ущельях проглядывали сверкающие клинья моря.

Когда мы подошли, Колин смеялся над чем-то, сказанным Ламбисом. Перед ними лежал раскрытый ранец-рюкзак, и Колин шарил в нем, отыскивая что-нибудь съедобное. Мы приблизились, и он помахал Марку моей бутылкой вина.

– Торопись, Марко Поло, если хочешь успеть. Уже почти ничего не осталось.

– Тогда я предлагаю оставить Николе. Где это ты достал?

– Она принесла.

– Тогда определенно ей и следует его выпить. Давай-ка сюда. Никола, пейте.

– Это для вас, – сказала я.

– «Мое вино – аромат дикой белой розы», – неправильно процитировал Марк. – Что может быть противнее этого? Нет, в самом деле, я уже привык к воде, пейте сами.

Я повиновалась и увидела, что Колин усмехается в ответ на озадаченный взгляд Ламбиса.

– Не слушайте Марка. Это просто Китс. Ну, продолжай, Ламбис, ты, наверное, хочешь спросить: «Кто такие Китсы?» Это классика.

Ламбис усмехнулся. Было видно, что он успел привыкнуть к насмешкам Колина. В этот момент оба, казалось, были одного возраста. Ламбис, как и братья Лангли, выглядел теперь совершенно по-другому: намного моложе, складка у рта, придававшая лицу тяжелое, мрачное выражение, исчезла. Я понимала, что это было следствие тревоги, и мне стало, как никогда, стыдно.

– Так кто же они? – безмятежно спросил Ламбис.

Колин открыл было рот, чтобы издать радостный вопль, но тут же захлопнул его. Заговорил Марк:

– Я думаю, если даже ты и знаешь это, английский Ламбиса лучше твоего. Бог весть, где ты такому научился, все, наверное, сильно изменилось с тех пор, как я сам был в этом Борстале. Борстал, – это Ламбису, – школа такая в Англии [39] Борстал – исправительное заведение для преступников от 15 до 21 года; здесь употреблено в ироническом смысле. . Теперь внимание, дело серьезное, а времени у нас мало. Никола, садитесь сюда.

Грек подвинулся немного, чтобы освободить мне место. Я робко улыбнулась ему:

– Ламбис, мне следовало бы знать… Простите, мне в самом деле неудобно. Это все из-за того, что мы с Колином пережили такое страшное потрясение… и я, честное слово, и представить себе не могла, что там захоронен кто-то другой. Ведь такая же одежда была. Ну и наговорила всякого. Надеюсь, вы простите меня?

– Ничего, ничего. Конечно, вы разволновались, увидев труп. Подобные вещи не для дам. – Ламбис усмехнулся, завершив это свое учтивейшее высказывание, и предмет обсуждения был исчерпан.

– Итак, – решительно произнес Марк, захватывая инициативу, – мы не можем вас долго задерживать, так что, если не возражаете, начнем с вас…

– По-моему, – сказала я, – нам лучше сперва выслушать Колина. Кое-что из того, что он подслушал, когда был в этом волчьем логове, как мне кажется, дает ключи к разгадке всего остального.

И Колин рассказал им историю, которую я уже от него слышала, а после этого Марк – сильно погрустневший Марк – отрядил его вести наблюдение с полевым биноклем, а сам повернулся ко мне.