Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

– Постой… оно здесь? – догадывается Джексон.

– Он, – поправляю я.

– Отлично. Он здесь? – Джексон вновь осматривает улицу. Элайджа вновь подходит к нам.

– Да, я здесь. Пытаюсь спасти ее, а не наседаю со своими чувствами, когда дама явно расстроена, – бросает Элайджа.

– Это не его вина – он просто не понимает, – говорю я духу, не успевая вовремя опомниться.

– Что он мне сказал? – требует Джексон.

– Убирайся домой, Джексон, пока не причинил ей вреда, – продолжает Элайджа.

– Сэм! – Джексон приближается еще на шаг, не пытаясь уклониться от этой неловкой ситуации.

Мне хочется плакать. Солгать нельзя, ведь Элайджа стоит рядом со мной.

– Он сказал, чтобы ты шел домой, пока не причинил мне вреда. – Я морщусь от каждого слова, и помрачневшее лицо Джексона доказывает, что говорить их не стоило.

– Ты думаешь так же? – тихо спрашивает он.

Все намного сложнее. Но если я скажу так, он никуда не уйдет. Приходится собрать всю силу воли, чтобы ответить:

– Да.

Джексон кивает, глаза его блестят.

– Полагаю, таков ответ на мой прошлый вопрос. – Джексон ждет, что я скажу что-нибудь, еще хоть слово. Спустя несколько мгновений он разворачивается и идет прочь.

– Джексон! Прости.

Всего за один час мне пришлось оттолкнуть Вивиан и Джексона, это просто убивает. Может быть, проблема действительно во мне ? Может, Лиззи права и все, что я делаю, причиняет окружающим боль? Джексон останавливается, кажется, что он вот-вот обернется. Затем качает головой и идет дальше. С каждым его шагом боль в груди становится сильней. Я смотрю на Элайджу.

– Знаю, – говорит он, обвивая меня руками. Я прячу лицо у него на груди и цепляюсь за рубаху. От Элайджи пахнет старыми книгами. – Но я не мог позволить тебе и дальше рисковать. Всем будет спокойней, если он пойдет домой. Даже ему самому.

Я киваю, утыкаясь лбом ему в грудь.

– Что ты хотел мне рассказать?

Элайджа еще секунду сжимает меня в объятиях и отпускает руки.

– Пока ты была с миссис Мэривезер, я просматривал старые дневниковые записи.

– Ты что-то отыскал, да?

Он кивает:

– В конце тысяча семисотых годов имеются упоминания о женщине с воронами, живущей в лесу. Автор уверяет, что люди не подходят к ее дому, потому что боятся быть проклятыми.

– Разве к концу тысяча семисотых она не должна была уже умереть?

– Именно это меня и взволновало. Так что я поискал записи тысяча восьмисотых годов. И нашел еще два упоминания о ней. А потом еще одно – в начале тысяча девятисотых.

Как на протяжении многих сотен лет люди могли писать об одном и том же человеке?

– Может, они просто повторяли истории, услышанные от других, а сами никогда ее не видели?

Элайджа откидывает назад темные волнистые волосы.

– Меня заставило задуматься то, что описания женщины были невероятно похожи.

– Что ты хочешь сказать? Думаешь, она прожила несколько сотен лет? Это невозможно.

Слова не столь убедительны, как хотелось бы. Я сама только что варила зелье у соседки на кухне, а мой лучший друг – дух, с которым мы целовались. Значение слова «невозможно» стало для меня не таким категоричным, как когда-то в Нью-Йорке.

– Невозможно ли? – спрашивает Элайджа. Могу только представить, насколько он был ошеломлен.

– Если она может колдовать, то так или иначе должна быть жива, правда? – Я нервничаю.

– Полагаю, теперь можно окончательно предположить, что она тот самый неизвестный враг, о котором предупреждал Коттон в видении.

Кровь отливает от моего лица.

– Коттон сказал, что я уделяю внимание не тому, чему нужно. Но почему он просто не сообщил, что тайный враг – это твоя невеста? Зачем все эти загадочные фразы?

– В именах содержится сила. Полагаю, он пытался защитить тебя или самого себя.

Если даже Коттон боится ее, то что делать мне? Осматриваю улицу, ощущая себя легкой мишенью.

– Думаешь, она пытается добраться до меня из-за Коттона?

– Возможно.

– Но имя отца было написано рядом с моим.

Если невеста Элайджи смогла устроить эпидемию сыпи, могу поспорить, она ответственна и за другие происшествия. Выпечка, от которой все отравились? Смерть Джона?

– Получается, теперь отцу могут навредить две вещи… проклятие и твоя невеста.

– Думаю, это одно и то же. Я лишь не знаю, что их связывает.

Хлопает дверца машины, заставляя меня подпрыгнуть. Я подхожу ближе к Элайдже, понижая голос до шепота:

– Как нам найти ее?

– Мы отправимся в кафе или другое людное место, где ты меньше будешь рисковать, и в это время я постараюсь все решить.