Анна и Сергей Литвиновы - Грехи отцов отпустят дети

Приподняла на кровати спящего Кирсанова – чтобы не получилось странное, будто он стреляется лежа. Тот не проснулся – вечернее снотворное хорошо подействовало.

Приставила «ТТ» к его груди. Выстрелила. Засунула пистолет ему в руку – постаралась перенести на оружие отпечатки убитого. Потом дала возможность пистолету безмолвно выпасть на ковер. И убежала на свою половину. Все.

С главным возможным подозревателем и хулителем было покончено.

Однако неожиданно явилась из Америки эта поганая свекровь, Антонина. И она откуда-то тоже прознала о коллекции. И могла на нее претендовать – во всяком случае, на долю Павла Петровича. И еще она была художницей. Поэтому довольно быстро смогла бы раскусить Фенечкины подделки. Даже до экспертизы не дошло бы.

Значит, надо было уничтожить и ее.

Когда днем Антонина Николаевна со своим Мигелюшкой отправилась прогуляться по окрестностям, девушка проникла к ним в спальню. Внимательно обследовала вещи приезжих и, главное, походную аптечку свекрови.

На тумбочке обнаружились гомеопатические пилюли.

Фенечка знала: их принимают в больших количествах, штучек по десять-пятнадцать. И сразу в голове вспыхнул новый план.

Николай Петрович пользовался лекарством, изрядно понижающим давление. Девушка взяла его из домашней аптечки.

Разделила каждую таблетку на две-три части, чтобы они больше походили на гомеопатические гранулы, и заменила ими препарат, бывший в коробке у свекрови.

Ловушка сработала: вечером Кирсанова выпила горсть гомеопатии – и до утра не дожила.

Всё сошло бы прекрасно, если бы не этот ужасный Евгений Базаров! Как его угораздило?! Подумать только, оказался сыном Павла Петровича! Значит, теперь ему принадлежала половина коллекции! Теперь он, помимо Николая Петровича, мог ею распоряжаться!

Этого нельзя было допустить.

Да и вошла Фенечка во вкус.

И было чувство, что уходит почва из-под ног.

Как будто бы с драконом сражаешься: одну голову срубил – вырастает вторая. Снес вторую – появилась третья.

Но больше трех ведь не бывает? Значит, покончишь с Базаровым – и со всем делом покончишь?

Таков был план и такая надежда – сыграть на ревности. Переспать с Евгением или хотя бы сделать вид, что тот домогался. И донести об этом Николаю Петровичу. А муж невенчанный придет во гнев – и в лучшем случае убьет мерзавца-приставалу.

Или – в худшем – все равно будет действовать: выгонит Евгения, не станет слушать его советов и мнений ни по поводу коллекции, ни по поводу Фени.

И только эти отвратительные Паша Синичкин и Римка, его помощница, с их погаными камерами, с их профессиональным умением вынюхивать-подсматривать-подслушивать, встали, подлые люди, у нее на пути!

Да будьте вы трижды прокляты!

С тех пор прошло полгода.

Мы с Римкой продолжили свою деятельность – расследовали другие случаи, о которых, возможно, когда-нибудь расскажем.

Специально для читательниц женского пола хочу оговориться, что – нет, снова любовь к нам не прихлынула, и мы продолжаем поддерживать хорошие, но служебные и товарищеские отношения и только.

За тем, как развивается дело Кирсановых, мы продолжаем следить по разным источникам. В век Интернета, когда целый мир стал большой деревней, где все про всех все знают, это не проблема.

Тело Антонины Николаевны после ряда бюрократических заминок и проволочек было отдано Мигелю. Затем в цинковом гробу он перевез его по маршруту Москва – Лос-Анджелес и далее на арендованном фургоне в город С. в невадской пустыне, где и похоронил на местном кладбище.

На церемонии присутствовало множество преподавателей и студентов из университета, где покойная преподавала, приехали также галеристы из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Согласно завещанию, дом в городе С., купленный Антониной Николаевной еще в конце восьмидесятых, когда к ней пришел первый международный успех, отошел Мигелю.

Он теперь, как говорят, встречается с подругой и сослуживицей Кирсановой, на пять лет ее моложе.

Павла Петровича Кирсанова по специальному решению московского правительства подхоронили к деду и бабке Кирсановым, на Новодевичье кладбище. Подобная привилегия была дадена ввиду его многолетней службы в правительстве Подмосковья и из уважения к памяти его деда-академика.

Первая жена Николая Петровича, Мария Огузкова (Кирсанова), и ее нынешний молодой возлюбленный Константин Пятихатов продолжили, насколько нам известно, свою прежнюю полурастительную жизнь. Мария работает три дня в неделю, приготовляя обеды в богатом столичном семействе. Повар она хороший, поэтому пользуется уважением работодателя и зарабатывает неплохо. Молодой ее сожитель тем временем нигде не служит, но считается, что управляет ее имуществом: сдает внаем пятикомнатную квартиру в Архитектурном переулке, а также бывшую студию Николая Петровича, по запросу жильцов меняет там лампочки, продувает батареи и чинит сантехнику.