Стефан Анхем - Жертва без лица [litres]

– Мой сын! Где ты его держишь?!

– Знаешь, когда я стал собирать сведения о каждом, отсутствие у них интеллекта почти вызвало во мне омерзение. Ты, возможно, думаешь, что я преувеличиваю. Но взять хотя бы поездку в машине с Йоргеном. Это было одно из самых неприятных впечатлений в моей жизни. Поверь мне, у амебы IQ выше.

Кофейное ситечко наконец достигло дна, и он наполнил две чашки.

Фабиан изо всех сил старался не сломаться, одновременно изучая лицо Торгни Сёльмедаля в свете лампы на потолке. Он мог понять, почему его никто не узнает. Лицо было таким заурядным и невыразительным, что глазу не за что было зацепиться. Нос, щеки, рот, глаза – все выглядело так, как обычно, до мельчайших деталей.

– Смотри, смотри. Все равно ничего не застрянет. И не спрашивай почему. Если мы бы через неделю прошли мимо друг друга по улице Куллагогатан, ты бы ничего не заметил.

Фабиан подумал, что, вероятно, так и есть. Но это не играет никакой роли. Именно сейчас это совершенно неважно. Он достал папку с отпечатками пальцев и положил ее на стол. На папке остались темные пятна от его пота.

– Вот твои отпечатки пальцев. А теперь отдай мне моего сына.

Торгни Сёльмедаль даже не взглянул на папку.

– С молоком или без?

– Ты можешь мне объяснить, какое отношение имеют к этому наши дети?!

– Так с молоком или без?

– Отвечай! – Фабиан так ударил кулаком по столу, что расплескал кофе.

Торгни Сёльмедаль посмотрел на него и вытер стол салфеткой в цветочек.

– Как я понял, молока тебе не наливать, – он придвинул Фабиану черный кофе и взял печенье. – К сожалению – а я действительно сожалею, – думаю, ты опоздал. Как я все время говорил, я не знал, насколько хватит кислорода. Но подводя итоги, должен все же признать, что хватило на дольше, чем я рассчитывал. 46 часов и 33 минуты – неплохо для такого тесного помещения. В семнадцать минут одиннадцатого он сдался.

Сёльмедаль придвинул планшет с тем же изображением, которое Фабиан видел раньше. С той только разницей, что теперь Теодор лежал совершенно неподвижно.

Даже грудная клетка больше не двигалась.

Ингвар Муландер был уверен, что лежит без сна на раскладушке в подвале, чтобы не разбудить Гертруду, и перемалывает в голове события последних суток. Все кружилось, как карусель. И все же оказалось, что он спал, а теперь проснулся.

Он взял звонивший мобильный. Это была Лилья. Настроения отвечать у Ингвара не было. Больше всего ему хотелось притвориться, что он не слышит, и спать дальше. Но это было бы слишком подозрительно. Все в полиции знали, что он спит чутко и просыпается от малейшего звука, независимо от степени усталости.

– Муландер.

– Привет, это Ирен. Я тебя разбудила?

– Будем надеяться, что у тебя что-то важное.

– Отпечатки пальцев, которые ты нашел в «Пежо», пропали. Риск взял их и, вероятно, отдал преступнику.

Муландер сел.

– Что ты несешь? – выдавил он из себя, хотя прекрасно все слышал.

– Объясню потом. Важно, что отпечатков нет, и что мы должны…

– Но подожди. Они есть в реестре?

– Понятия не имею. Я не успела это проверить до того, как они исчезли.

– Но каким образом они могли взять и исчезнуть?

– Как я сказала, их взял Риск, но сейчас плевать. Самое главное – как можно быстрее найти новые отпечатки.

– И как ты себе это представляешь, черт побери?

Муландер почувствовал, что отчаяние наступает на него, как немецкая оккупация, и он совершенно неспособен противостоять ему. Его не только вырвали из столь необходимого ему сна. Они к тому же умудрились остаться без отпечатков, по которым могли бы опознать преступника. А ведь их датская коллега поплатилась работой ради того, чтобы он смог снять отпечатки в качестве доказательства.

– Я вот что подумала: если он схалтурил в машине, он должен был сделать это еще где-то. Разве нет?

– Может, да, а может, нет. А если да, остается один маленький, но весьма значительный вопрос: где?

– Дома у Гленна.

– Что?

– Гленн Гранквист, ну, ты знаешь, вторая жертва.

– Да, конечно, знаю. Но почему…

– Он же ударился затылком о калошницу, и у него потекла кровь. Так ведь?

Точно. Воспоминания начали пробуждаться от криогенного сна и теперь медленно выползали из сигарообразной капсулы.

– Ты же сам мне показал, как преступник вытер кровь во всей прихожей половой тряпкой, а затем даже сполоснул и выжал ее, чтобы не капало.

– Да. И?

– Ты не думаешь, что он снял перчатки, когда споласкивал и выжимал тряпку?