Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

– Сукин сын! – воскликнул я. – Спалив дом своего отца, Дэнни уничтожает все следы ДНК Дуга, чтобы мы продолжали верить, что Дуг – убийца. – Я сложил вместе все кусочки головоломки, и тут меня ударило словно обухом по голове. – Но ему не избавиться от всех следов ДНК Дуга до тех пор, пока…

– Пока он не избавится от самого Дуга, – закончила за меня мою мысль Лайла.

– Убить собственного отца?! Так может поступить только отморозок!

– Или человек в отчаянном положении, который пойдет на все, лишь бы не гнить в тюрьме.

– Проклятье! – Я нервно забарабанил пальцами по бедру. – Нужно было перед уходом взять сигаретный окурок. Мы были так близко от цели. Стоило только руку протянуть!

– Но я тоже запаниковала, – попыталась успокоить меня Лайла. – Когда я увидела подъезжающий к дому пикап, у меня буквально крышу снесло от страха.

– Это у тебя-то крышу снесло? О чем ты говоришь? Благодаря тебе нам удалось оттуда выбраться. Ты была просто неподражаема. – Достав мобильник, я принялся рыться в карманах.

– В чем дело? – удивилась Лайла.

– Макс Руперт дал мне номер своего личного телефона. – Я засунул руки в оба кармана как можно глубже, словно визитка могла каким-то чудом скукожиться до размера почтовой марки. – Вот дерьмо!

– Что случилось?

– Я оставил визитку дома на кофейном столике.

Внезапно Лайла сбросила скорость, свернув на обочину.

– Мы возвращаемся, – сказала она.

– Ты что, совсем рехнулась?

Лайла припарковала машину и повернулась ко мне:

– Если мы правы, Дэнни спалил отцовский дом и, возможно, убил собственного отца, чтобы избежать тюрьмы. Значит, его следующим шагом будет сжечь свой дом и исчезнуть. Он сдриснет в Мексику, или Венесуэлу, или еще куда-нибудь. И нам придется искать его годами, если не вечно. Но если нам удастся получить образец его ДНК, он наверняка совпадет с тем, что сохранился под ногтем. Тогда все вопросы будут сняты. Черт с ним, Локвудом! Копы, возможно, рано или поздно его выследят. А вот мы сможем добиться оправдания Карла прямо сейчас. Нам нельзя сидеть сложа руки. Мы должны получить образец ДНК.

– Я туда не вернусь ни за какие коврижки. И тебя не пущу.

– А кто говорит, что так уж необходимо входить в дом? – Лайла улыбнулась и резко развернула автомобиль. – Все, что нам нужно, – это забрать немного мусора.

Солнце уже начало уходить за горизонт. И теперь проспекты и улочки Мейсон-Сити освещали лишь фонари и рождественские огни. Наш план был очень простой: мы проедем с выключенными фарами по переулку за домом Локвудов, чтобы разведать обстановку. Если мы увидим в доме хоть какое-то движение, то проедем мимо, вернемся в Миннесоту и доложим о нашем открытии Максу Руперту. Но если все будет тихо и мы не увидим в опасной близости Дэна Локвуда, Лайла припаркуется за соседним гаражом. А я проскользну по расчищенной дорожке и, действуя как настоящий ниндзя, стащу из переполненного мусорного контейнера самый верхний мешок с мусором.

Когда мы въехали в переулок, я тихонько открыл кнопку двери; маленькая машинка Лайлы, прыгая по ухабам и ныряя в рытвины, смело преодолевала снежные и ледяные засады. Мы свернули за соседский гараж, чтобы проверить задний двор Локвудов, темноту ночи прорезал лишь тонкий луч света из кухонного окна. Я напряженно вглядывался во тьму, пытаясь уловить хоть какое-то движение за тенями, которые отбрасывали украшавшие соседний дом рождественские огни.

Мы проехали мимо, и Лайла, не обнаружив ничего, что могло бы помешать осуществлению нашей безумной затеи, остановила автомобиль за следующим гаражом и прикрыла рукой верхний свет в салоне машины. Я открыл дверь, выскользнул наружу и прополз к дорожке, которую миссис Локвуд прокопала между домом и переулком. Остановился у начала дорожки и прислушался. Но, кроме слабого свиста ветра, ничего не услышал.

Я осторожно проник на территорию Локвудов, лежавший тонким слоем свежевыпавший снежок хрустел под ногами. Я шел медленно и осторожно, как по натянутой проволоке. Тридцать футов… двадцать футов… десять футов. Оставалось только руку протянуть. Внезапно пронзительный автомобильный гудок в нескольких кварталах отсюда прорезал холодный декабрьский воздух, и у меня на секунду-другую буквально остановилось сердце. Я не шевелился – я был не в силах пошевелиться. Я застыл как вкопанный, ожидая увидеть в окне лицо хозяина дома. И приготовился дать деру обратно к машине, уже рисуя в своем воображении бег наперегонки с убийцей. Но никто не вышел. Никто не выглянул из окна.