Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Думаю, это очень по-человечески. Тот, кто никогда не ощущал прямой угрозы себе и своей семье, вряд ли меня поймет. Просто защищаешь себя и своих близких. Принимаешь иррациональные решения и совершаешь поступки, которые никогда не позволил бы себе в обычной ситуации. Тот, кому некуда бежать, должен сражаться.

Приподняв вазу над полом, чтобы прикинуть, насколько она тяжелая, я понял, что мне придется держать ее двумя руками. Когда я поднял глаза, мужчина появился из-за косяка. Я увидел его блестящие черные ботинки, и в крови заиграл адреналин.

— Полиция!

Он кинулся на меня.

Все произошло так быстро, комната покачнулась, осколки полетели во все стороны, словно внезапный снегопад. В следующую секунду я уже лежал, придавленный щекой к полу, и не мог дышать. Ощущение было такое, словно меня переехала машина, позвоночник наверняка сломан, а между ребрами как будто вонзили нож.

— Адам Сандель? — спросил полицейский.

Я смог только застонать.

— Адам Сандель? — спрашивал он раз за разом, пока мне в конце концов не удалось подтвердить, что это мое имя.

Только когда меня подняли с пола, я понял, что их двое. Второй полицейский стоял рядом с Линдой и с презрением смотрел на меня, доставая наручники.

— Оружие есть? — спросил он.

— Оружие? Вы с ума сошли!

— Острые предметы?

Меня обыскали и заявили, что меня отвезут в участок на допрос. Когда я спросил, в чем меня подозревают, последовал уклончивый ответ. Мне придется подождать, пока мы не приедем в участок.

На мои просьбы снять наручники последовало молчание. Машина завернула за здание полицейского участка, и двое рослых полицейских повели меня через парковку, словно преступника.

Только через тридцать минут в маленькую комнатку для допросов вошла Агнес Телин. Она положила на стол мои ключи и бумажник.

— Ваш телефон мы оставим для технического анализа, — сказала она и помахала санкцией прокурора.

— Технический анализ? В чем меня обвиняют?

На лице Агнес Телин мелькнуло озабоченное выражение, словно ее действительно беспокоила моя судьба.

— Адам, Линда Лукинд связалась с нами сразу после того, как вы побывали у нее дома. Она была напугана. Вы обманом проникли к ней в дом.

— На мне случайно оказался пасторский воротничок.

— Вы утверждали, что представляете Маргарету Ольсен.

Этого я не мог отрицать, хотя и считал, что это весьма небольшое нарушение. И оно никак не оправдывает грубости полицейских.

— Мы договорились, что Линда немедленно позвонит нам, если вы снова явитесь к ней, — продолжала Агнес Телин.

Стало быть, вот почему ей понадобилось так много времени, чтобы отпереть мне дверь.

— Почему я сижу здесь? За что меня арестовали? Я не нарушил никаких законов.

— Вы кинули в моего коллегу вазой.

— Кинул? Он это утверждает?

— Он ничего не утверждает. В комнате вас было четверо.

— Но вы должны снова допросить Линду Лукинд. Она призналась мне, что все, в чем она обвиняла Кристофера Ольсена, — правда. Он издевался над ней раз за разом, и она продумывала разные способы отомстить ему.

— Я не могу комментировать подробности следствия, Адам. Вы должны полагаться на нас, так как мы делаем свое дело.

— Как я могу полагаться на вас? Моя дочь сидит под замком, хотя никаких доказательств нет!

— Мы только что получили новые результаты из лаборатории. Эксперты обнаружили мелкие отклонения на подошвах Стеллы, которые совпадают с отпечатками на месте преступления. Мы уверены, что те отпечатки оставлены туфлями Стеллы.

— Это неправда.

— Разумеется, это правда.

— Но они могли попасть туда в любое другое время! У Стеллы алиби!

Агнес Телин сложила руки пирамидкой под подбородком. Глаза у нее чуть заметно блестели, но взгляд был твердый и решительный. Я понял, что ничего не добьюсь. Она и прокурор Янсдоттер решили, что Стелла виновна, а я просто лгун. Что бы я ни говорил, это уже не изменит их отношения.

— Что с вами происходит, Адам? В последнее время вы преступили немало границ.

Я прижал руки к вискам, чтобы унять непрекращающийся стук.

— Прокурор Йенни Янсдоттер подала на вас заявление, — продолжала Телин, беря со стола бумагу. — Вы напали на нее на улице, кричали и вели себя угрожающе.

— Напал? Угрожающе?

Перед глазами замелькали черные точки. Я пошарил руками на столе, ища, что бы выпить. Рот был засыпан пылью. Свет казался таким резким, что я вынужден был прищуриться.

— Адам?