Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Вопросы роились в голове. Мною владела острая потребность разобраться. Ждать я не мог.

Я делал только то, что мне полагалось, — так поступил бы в моей ситуации любой отец семейства.

У подъезда на Тульгатан я остановился, чтобы перевести дух. Не помню точно, как я проник в подъезд, но, тяжело поднимаясь по лестнице, я мысленно молился.

Мой Бог справедлив и милосерден.

Я знал, что поступаю правильно. Распавшаяся семья не может устоять. Тот, кто не заботится о своей семье, забыл свою веру.

Линда Лукинд отперла дверь, оставив ее на цепочке, и просунула нос в образовавшуюся щелочку:

— Опять вы?

Взгляд затрепетал в полумраке лестницы.

— Можно мне войти? У меня всего несколько вопросов, на которые мне очень важно получить ответ.

Она оглядела меня, нахмурив брови.

— Подождите, — сказала она и закрыла дверь.

Я ожидал, что она сейчас снимет цепочку, но секунда проходила за секундой, и ничего не происходило. Я стоял, уставившись в безмолвную закрытую дверь. Она вообще не собирается меня пускать? Терпеливо подождав пару минут, я снова нажал на звонок.

Вскоре я услышал за дверью ее шаги. Снова стало тихо. Я окликнул ее по имени, и наконец она отперла дверь:

— Простите, что так долго. Просто мне пришлось… Проходите.

Я повесил пальто и наклонился, чтобы развязать ботинки. Уголком глаза я посмотрел на полку для обуви.

Они исчезли. Вся остальная обувь стояла на полке, но именно та пара — туфли, в точности такие же, как у Стеллы, — исчезла.

— Это не займет много времени, — сказал я, когда Линда предложила мне сесть.

Она удивленно посмотрела на меня и указала на свое горло:

— На вас нет…

— Пасторского воротничка, — сказал я и пощупал рукой. — Невозможно всегда быть на службе. Даже пастор иногда выступает как частное лицо.

Она улыбнулась с сомнением на лице и села.

— В общем, дело в следующем, — начал я, обдумывая, как лучше сформулировать вопрос. — Все то, что вы мне рассказали в прошлый раз, когда я приходил сюда, — о том, как Кристофер избивал вас, — я во все это верю. Уверен — то, что вы мне рассказали, правда.

— Ну и отлично, — проговорила она все с тем же выражением сомнения.

— Но почему вы взяли свои слова обратно на допросе в полиции? Вы сказали, что не знаете, где правда, а где фантазии. Но на самом деле вы это знали, не так ли?

— Мне все равно никто не поверил.

— Стало быть, вы отказались от своих обвинений, потому что никто не верил вашим словам?

— Угу.

— Вам действительно трудно отличать фантазии от реальности?

Линда отвела глаза.

— Полиция не стала вас слушать, — сказал я. — Что вы решили предпринять?

Она заерзала на стуле:

— Ничего. То есть…

— То есть?

Она почесала плечо. Ничто не указывало на то, что эта женщина сумасшедшая и не может отличить фантазии от реальности. Почему же она сказала об этом на допросе?

— Я знаю, кто вы, — внезапно заявила она.

Все мысли мгновенно застыли в голове.

— Что вы хотите сказать?

— Я все выяснила после того, как вы приходили сюда в прошлый раз.

Я открыл было рот, но слова замерли на языке.

— Я много размышляла над тем, как отомстить Крису, — сказала Линда Лукинд. — Вероятно, убить его я все же не смогла бы. Но я продумывала способы, как ему навредить. Такое было.

Она уставилась на меня.

— Мне очень жаль, — проговорила она и опустила плечи. — Криса убила Стелла. Я пыталась ее предупредить. Понимаю, что вы не хотите в это верить, но полиция права. Его убила ваша дочь.

Я не мог пошевелиться. Все внутри меня рухнуло, все мысли исчезли, и я сидел, как в тисках, в полной тьме.

— Ты лжешь.

Она покачала головой.

Осторожно отвернула рукав блузки и взглянула на часы.

В дверь постучали. Три громких удара.

Линда поднялась, ноги мои почти подкосились, когда я последовал за ней. Все вокруг завертелось перед глазами.

— Мне надо на воздух, — пробормотал я.

Линда шла впереди меня. Я остановился посреди гостиной, когда она вышла в прихожую. Я услышал, как она повернула ключ в замке. С лестницы раздался мужской голос, но я не мог разобрать слов. Тем временем я быстро двинулся в сторону кухни, ища убежища, путь к отступлению — сам не знаю, что именно.

Я видел лишь спину Линды, когда она закрывала дверь. Теперь в ее движениях ощущалась неуверенность. Инстинктивно я отступил назад, чтобы скрыться из виду.

Мужчина ввалился в квартиру, не снимая обуви. Шаги звучали решительно, как топот сапог по деревянному полу, и, не успев даже подумать, я сделал быстрый шаг в сторону и схватился за горлышко большой напольной вазы.