Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Тогда я стал копаться в Сети.

Пока информации об убийстве было мало, но это, ясное дело, вопрос времени — пройдет несколько часов, и народ кинется писать об этом на разных форумах и обсуждать в социальных сетях. С большой вероятностью Стеллу будут называть виновной. Нет дыма без огня. То, что речь идет о дочери пастора, придаст этой истории особую пикантность.

Люди наделены властью судить и осуждать, что бы там ни говорила правоохранительная система, и в народном суде не требуется весомых доказательств. Мне достаточно оборотиться на самого себя. Сколько раз сам я начинал сомневаться, когда подозреваемого освобождали за отсутствием доказательств?

Я продолжал гуглить, но слов и картинок было недостаточно. Я хотел увидеть все своими глазами, постоять на этом месте.

Ульрике я не рассказал, куда направляюсь. Похоже, она глубоко убеждена, что Стелла не имеет ко всему этому никакого отношения. В машину я садился с тяжелым чувством в груди.

На полпути к городу зазвонил телефон — дисплей показал, что это Дино.

— Полиция допрашивала Амину. Нехорошо, что она оказывается замешанной в этом деле.

Он говорил быстро и с необычной жесткостью в голосе.

— О чем они ее спрашивали? — спросил я, но Дино меня не слушал.

— А что, если на медицинском факультете узнают, что Амина втянута в расследование убийства? Это бросает на нее тень.

— Прекрати, Дино! Мою дочь подозревают в убийстве! Не Амину надо жалеть.

На мгновение он замолчал.

— Знаю, знаю. Прости, я просто не хочу, чтобы у Амины были неприятности из-за того, к чему она… не имеет отношения.

Само собой, он не имел в виду ничего плохого. Дино известен отсутствием такта и привычки размышлять перед тем, как что-либо сказать или сделать. Бессчетное количество раз мне приходилось заглаживать на игровом поле его поспешные выпады и резкие слова. Но теперь мне самому было тяжело — мягко говоря.

— Ты хочешь сказать, что Стелла имеет отношение ко всему этому? — спросил я.

— Ясное дело, нет, но ведь речь идет об учебе на медицинском факультете. Амина ничего не знает о том, что произошло в пятницу.

— Но ведь и Стелла об этом ничего не знает!

— Как назло, все это должно было случиться именно сейчас. Не впервые Амина попадает в неприятную ситуацию из-за…

Он не договорил. В этом и не было нужды. Дрожащим пальцем я нажал кнопку сброса.

Поставив машину возле боулинга, я прошел остаток пути пешком. За живой изгородью возле дачных домиков отыскал детскую площадку. От заграждения, поставленного полицией, остался небольшой обрывок сине-белой ленты на фонарном столбе. На площадке какая-то девчушка, хохоча, так раскачалась на качелях, что у нее слетел один сандалик. Ее отец стоял чуть в стороне у горки, раскинув в стороны руки, а младший братишка сидел на самом верху и сомневался, стоит ли ему съезжать вниз.

Рядом с плотной живой изгородью за ними уже возник небольшой мемориал. Фонарики с горящими внутри свечами, розы и лилии, фотографии и открытки с прощальными словами. Крупными красными буквами на черном фоне кто-то написал: «За что?»

Девочка на полной скорости соскочила с качелей, одним движением подхватила и натянула свой сандалик и кинулась к папе с радостным возгласом.

— Тсс! — шикнул он, покосившись на меня.

Я стоял, склонив голову, перед цветами и свечами и молился за упокой души Кристофера Ольсена.

Раньше я видел его лицо лишь на экране компьютера и телефона — несколько фотографий из репортажа и с презентации его предприятия. Теперь я впервые увидел его как человека из плоти и крови, которого другие оплакивали, по которому горевали. На самой большой фотографии он смотрел прямо в камеру — с сияющими глазами и радостно-удивленной улыбкой, словно фотограф застал его врасплох. Смерть особенно остро ощущается, когда видишь, насколько живым был когда-то человек.

Меня охватило чувство тотальной беспомощности. Все казалось таким беспросветным и диким. Незнакомого мне молодого мужчину лишили жизни на этой самой площадке, посыпанной скрипучим гравием. До сих пор можно было угадать, где растеклась кровь.

Кто мог хоть на секунду поверить, что Стелла имеет к этому какое-то отношение? Я снова взглянул на фотографии Кристофера Ольсена. Красивый молодой парень со счастливыми глазами, устремленный в будущее. Чудовищная трагедия.

Я поспешил выйти на тротуар и бросил взгляд на улицу Пилегатан.

Почему эта соседка утверждала, что видела здесь Стеллу в пятницу вечером? Кто она такая и как может быть так уверена в своих показаниях? Если она сознательно лжет, кто-то должен объяснить ей, к чему это может привести.