Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

— Вы знакомы с Кристофером Ольсеном? — спрашивает председатель Лейон. — Можем начать с этого.

Стелла делает глубокий вдох и смотрит на Микаэля. Он кивает ей, словно подавая сигнал, потом поворачивается всем телом в сторону, спиной к местам для слушателей, спиной ко мне.

У меня ощущение, будто в живот мне всадили нож. Краткий миг сомнения. Ведь я могу целиком положиться на Микаэля?

— Мы познакомились с ним в «Тегнерс», — негромким голосом говорит Стелла. — Я и Амина.

Я не шевелюсь, боюсь даже дышать.

— Это было где-то в июне. Мне показалось, что Крис симпатичный и… с ним интересно. Он был сильно старше. Ему было тридцать два, а мне восемнадцать.

Женщины-присяжные переглядываются.

— Он рассказал, что много путешествует, — продолжает Стелла. — Где он только не побывал! И легко было догадаться, что у него есть деньги. Похоже, у него была такая насыщенная жизнь — о какой я сама мечтаю.

Она использует настоящее время — «мечтаю». Не «мечтала». Она по-прежнему мечтает.

— После того вечера он написал мне и предложил снова встретиться, и мы встретились.

Голос звучит увереннее. Время от времени она поднимает голову и смотрит прямо в глаза Лейону и присяжным. Микаэль выпрямляется и призывает ее продолжать, похлопав по руке. Разумеется, он одет в одну из своих голубых рубашек, которые он специально заказывает у портного в Хельсингборге. Много лет назад, когда мы с ним работали вместе, он признался мне, что после дня работы в суде выбрасывает рубашку. Пот невозможно отстирать.

— Несколько раз мы встречались в квартире Криса, — говорит Стелла. — Ездили на лимузине в Копенгаген, чтобы сходить в роскошный ресторан. Проводили время в спа-отеле в Истаде, а однажды вечером он снял для нас номер в Гранд-отеле.

Просто невероятно, как мало мы знаем о собственных детях. А я-то считала, что в последние годы мы со Стеллой сблизились. Однако мне известна лишь ничтожная часть того, что происходит в ее жизни. Я ломаю голову, странно ли это и моя ли в этом вина, характерно ли это для наших отношений, или все мамы подростков считают, будто знают о своих детях куда больше, чем на самом деле.

— Иногда мы тусовались втроем: Крис, Амина и я, — продолжает Стелла. — Собственно, у нас с Крисом не было отношений. Мы несколько раз занимались сексом, но серьезных отношений у нас не было.

Присяжные снова переглядываются. Две женщины морщат нос, а шведский демократ краснеет до ушей. Мне тоже не нравится, что публично обсуждается сексуальная жизнь моей дочери, но, для того чтобы шокировать меня, требуется гораздо больше.

— Никаких серьезных намерений — ни с его, ни с моей стороны. Честно говоря, я не думаю, что Крис хотел быть вместе с девушкой восемнадцати лет, а я и вовсе не планировала отношений. Я ведь собиралась уехать. В Азию.

У меня начинает щипать в глазах, и я осторожно прикладываю к ним платок. Вижу перед собой Стеллу под пальмой на райском пляже. Альтернативный вариант я даже не решаюсь себе представить. Несколько лет в тюрьме. Пожизненное осуждение в глазах общества — на рынке труда, среди друзей и знакомых. Как мы с Адамом сможем жить дальше? Как Стелла все это перенесет?

— Я знала, что Амина тоже несколько раз была с Крисом, — произносит Стелла. — Меня это не задевало.

Йоран Лейон чешет в голове:

— Не могли бы вы уточнить это?

— Что именно?

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что Амина была с Крисом?

Впервые суд видит другую сторону Стеллы. Глаза ее сверкают, на шее набухают жилы.

— Я имею в виду, что они общались. Ничего другого! Амина не занималась сексом с Крисом, если вы это имеете в виду.

Йоран Лейон краснеет и отпивает глоток воды, а Микаэль кладет ладонь на руку Стеллы, желая успокоить ее.

— Я была в шоке, когда узнала… — Голос дрожит, и Стелла трет рукой вокруг губ. — Когда полиция рассказала, что произошло. Не могла поверить. Я знала, что Крису угрожали, но чтобы его убили… До сих пор не могу привыкнуть к этой мысли.

На местах для слушателей выражение лиц понемногу меняется. Журналистское стучание по клавишам замедляется. За моей спиной кто-то громким шепотом спрашивает, о каких угрозах идет речь? О бывшей сожительнице? Я закрываю глаза и стараюсь дышать ровно. Тоннель немного расширяется.

— Прежде чем прокурор задаст свои вопросы, не могли бы вы рассказать, что вы делали в тот вечер, — спрашивает Йоран Лейон.

Голос у него мягкий, взгляд спокойный и полный эмпатии.