Евгения Михайлова - Струны черной души

Дворники — не дворники, но варианты есть. А с чего я вообще взяла, что это правда? Что ребенок существует? Источник — Павлова? Ха! Наплевать и забыть.

И все же я позвонила Сергею. Попросила, чтобы его Вася проверил информацию.

Катя Павлова, поселок Поваровка, возраст примерно два с половиной — три года.

Я сумела глубоко вздохнуть, выпила кофе и почти убедила себя в том, что повелась на очередную выходку-издевательство Павловой.

И тут позвонил Сережа:

— Есть такой ребенок по указанному адресу. Мать Валентина Алексеевна Павлова. Ты поверила Павловой? Из этого что-то вытекает?

— Абсолютно ничего. Спасибо. Просто тот случай, когда каждую минуту нужно быть готовой к провокациям.

В ближайшие дни посыпались события, атаковали свои мысли и переживания.

Я не то чтобы забыла о Павловой. Просто завернула то, что узнала от нее, в плотные слои недоверия, отторжения и презрения к ней и спрятала в изолированный от заразы уголок сознания.

Эльвира Сергеева соизволила явиться к следователю для дачи показаний, обдала Земцова волной высокомерия, холодно возмутилась самим фактом подозрения в организации покушения на машину собственного мужа. Сказала, что никогда не встречалась с Кузьминым, задержанным работником автосервиса. По поводу его встречи с человеком, который представился ее секретарем, саркастически рассмеялась.

— То есть вот так, просто представился? А почему не помощником английской королевы или посланником президента Америки? По этому факту я могу судить об уровне вашего расследования. Лично я вообще сомневаюсь, что такой человек существовал. Какие-то фантазии сумасшедшего маньяка, который, возможно, страдает страстью к взрывам.

— Принимаю ваши сомнения, но встреча с человеком, который представился вашим секретарем, была, — сказал Земцов. — Мы нашли видеозапись этой встречи на камере в кафе. Очень неудобный ракурс, маленький фрагмент, но Кузьмин виден отчетливо, дата и время совпадают. Сумма, о которой он говорит, действительно упала на его карту после взрыва. Вот, мы увеличили, насколько смогли, его собеседника.

Мадам взглянула на снимок и презрительно улыбнулась.

— Это чучело в черном балахоне с капюшоном, с закрытым лицом я должна пытаться опознать? Делать какие-то признания? Я даже опровергать такую чушь не стану. К слову, у меня есть помощница. Это женщина, и у нас контракт. Вот.

Земцов приобщил копию контракта к делу, поблагодарил мадам Сергееву и заранее извинился за то, что им, вероятнее всего, придется еще встретиться. Когда следствию удастся найти «чучело в черном балахоне», разговор будет более предметным.

Сережа рассказал мне об этом допросе, и я спросила:

— Ну, и в чем был смысл? Я бы и без допроса предположила все, что она скажет.

— В знакомстве. В реакциях. Женщина не проявила ни грамма озабоченности тем фактом, что машину ее мужа взорвали. В ней было ноль потрясения, связанного с наличием любовницы в машине. О сочувствии к пострадавшей речи, разумеется, нет. Как тебе объяснить… Мы пристреливаемся. Эта женщина к чему-то причастна.

— Интуиция?

— Больше. Картина давно подготовленного отпора, защиты. Ее трудно с чем-то перепутать.

— А чучело действительно можно найти?

— Нет ничего невозможного для Васи. Работает с крошечными фрагментами лица, ищем какие-то совпадения с контактами людей из очерченного круга.

— Что-то может получиться?

— Сразу скажу: это почти за гранью человеческих возможностей. — Сережа закатил глаза под лоб, искусно изображая полубезумный экстаз. — И тебе это очень дорого встанет. Понадобятся святые мощи, возможно, кровь принесенного в жертву барана, бубен, святая вода…

— Идиот ты неисправимый. Нашел время шутки шутить. И я, конечно, настолько тупая, что никогда не слышала о техническом прогрессе. Я всего лишь о том, что он работает один. И такой объем.

— Ладно, извини. Если тебе отказывает чувство юмора, значит, ты не восстановилась после аварии. Вася работает с теми же приложениями, что и все эксперты, реконструкторы лиц, даже если таковых нет. К примеру, остались только черепные и лицевые кости. Программа просчитывает все параметры и из сотен миллионов или миллиардов вариантов выбирает один, самый вероятный. У нее, умницы, это занимает секунды. У нас вообще есть живое лицо, открытые фрагменты, контур, прикрытый только тряпкой, выступ носа, углубление рта. Все вместе практически неповторимо. Другой вопрос — мы потом мучаемся долго: куда бежать, где искать, к кому приложить? Примерно такая задача.