Евгения Михайлова - Струны черной души

— Боюсь, ты права.

— Не думай, что я буду огорчена. Они свое уже получили. Такой позор на благородные головы. Голимый криминал. Весь интернет украшен их рожами. От них родня и друзья будут шарахаться. О репутации смешно говорить. И пройдут десятилетия, а все это сохранит добрый дядя «Гугл». Но все же они когда-то успокоятся, расслабятся, — вот тогда и выйдет на свою тропу черный мститель Павлова.

— Красивая перспектива, — улыбнулся Андрей. — У меня к тебе предложение. Не нужно тебе являться на суд. Сошлемся на тяжелое душевное состояние, связанное с тяжелыми разоблачениями смерти близких. С необходимостью безотлагательно заняться делами наследства. Все брошено без присмотра. А я сам доведу твою партию. Выжму все, что смогу. Ты мне доверяешь?

— Да, — серьезно ответила я. — С открытыми глазами и слепо я доверяю тебе говорить все то, что ты понял и прочитал без моих слов. У тебя отлично получается. Я тоже поняла это тогда, когда ты стягивал с меня обгоревшие тряпки и смывал копоть и слезы. Я даже не хочу знать, кто и сколько получит. Мы сделали это, и это самое главное.

Так я сказала своему адвокату.

Так же страстно и задушевно благодарила я лучшего частного детектива Кольцова. Это было искренне. Но торжества, конечно, не было и в помине. Мягко говоря. Только сознание добротно выполненной работы.

Со мной была моя печаль. Она стала тяжелее еще от одной потери.

Игорь Сергеев перед тем, как за ним должны были приехать, чтобы везти в СИЗО, попытался покончить с собой. Способ выбрал тяжелый, страшный, требующий большой выдержки и практики. Он пытался перерезать себе горло. Большая потеря крови, говорят, пострадали голосовые связки. Он останется изуродованным.

И только я знаю, что он сделал это не из-за трусости, а от стыда и отчаяния. От горя.

Я приехала к стационару, где он лежал, и передала записку: «Я верю тебе. Живи». И все. Нет больше этой иллюзии любви.

Пока, люди. Собираюсь на самом деле съездить в Испанию. Стану там владелицей замка. Не забуду о фонде счастливых кроликов, как обещала.

Есть еще мысль о ежегодных премиях для одаренных больных детей разных стран. А потом вернусь домой.

Я обещала Костика — Буратино вывести в люди, вложить в него разумное, доброе и вечное. И, возможно, не только в него.

Да, если вам интересно, одна ли я сплю сейчас по ночам, — то далеко не всегда. То ли я в какой-то степени душечка, то ли просто везет, но такого мужчину, как адвокат Андрей Петров, я бы выбрала в любой толпе и на необитаемом острове. И если Игорь был похож на самых правильных и нормальных мужчин, то Андрей — наоборот. Он не такой, как все. Он злится, когда нормальные радуются. Он не верит тому, что другие мило прохлопали бы ушами. Его страсть сродни его ярости. И мы никогда не поженимся. Ему влом жениться на богатой наследнице, мне не нужен потенциальный осчастливленный вдовец.

Впрочем, он на днях, глядя на портрет прабабки Маргариты в доме папы, сказал задумчиво: «Красивые у тебя должны быть дети».

К чему это было, разберемся.

Может, когда-то соберусь, напишу и о том, каково стать миллионершей после рабочего барака. Так что далеко не расходитесь.

ВАША МАРГО