Марина Болдова - Рубины для пяти сестер

«Черт! Не нравится мне это!» Дохлый, наклеив любезную улыбку на лицо, вошел в кабинет к главному бухгалтеру. Ольга Макаровна, дама внушительной комплекции, бросила на него обеспокоенный взгляд. Дохлову стало ясно, что это не простой визит вежливости. Он заметил открытый сейф. Папки с документами последней сделки с Торговым банком лежали перед проверяющим на столе. Это могло означать лишь одно — его контора была «в разработке», кто-то сдал всю сделку в самом начале. Ему просто позволили довести ее почти до конца. Почти! Приди они завтра, ничего бы не нашли.

Дохлый молча смотрел, как рушатся его планы.

В коридоре послышались громкие голоса, захлопали двери.

— Разберись, что там еще, — кивнул он громиле.

Дверь в бухгалтерию открылась. На пороге стояли трое в форме.

— Уголовный розыск. Дохлов Павел Николаевич?

— Да, я.

— Вы задержаны по подозрению в причастности к убийству начальника кредитного отдела Торгового банка Вавилина Сергея Николаевича. Вот ордер.

Дохлый мельком взглянул на бумажку:

— Что за бред! Кто это такой?

— Пройдемте с нами, вопросы будете задавать потом.

— Ольга Макаровна, позвоните Волчеку!

Та испуганно кивнула.

— Надеюсь, на адвоката я имею право? — повернулся он к оперативникам. Получив вежливо-утвердительный ответ, Дохлов привычно скрестил руки за спиной и вышел вслед за ними.

Борин положил телефонную трубку на аппарат и чертыхнулся. Только что из Оренбурга ему сообщили, что Павел Дохлов задержан. Как это не вовремя! Пока Борин ничего не мог предъявить ему, не было прямых доказательств. Он надеялся, что, оставаясь на свободе, тот обязательно на чем-нибудь проколется. И вот теперь оренбургские коллеги его закрыли.

— Здравия желаю! — Артем Кораблев, поправляя мятый костюм, вытянулся перед начальством, весело сверкая глазами.

— Чему улыбаешься, настроение хорошее?

— Никак нет. Разрешите доложить?

— Ладно, Артем. Садись, рассказывай.

— В Качуге прекрасная погода.

— И еще там живет интересующая следствие девица.

— Наталья Ивановна Прохорова, одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Найти было несложно, к моему приезду ребята не только узнали ее адрес, но и успели навести справки. Живет одна, до отъезда в квартире были пьянки, народ менялся, так что ничего о постоянных подругах и друзьях сказать нельзя. Похоже, у нее опохмелялся весь район. Я разговаривал с соседкой, что знала еще родителей. В общем, яблочко именно от яблони. Где-то в начале июля она сдала свою квартиру и убыла в неизвестном направлении. За несколько дней до этого с ней видели мужчину весьма характерной внешности, определение которой прозвучало из уст все той же соседки — «серенький какой-то». Возраст — около пятидесяти лет.

Борин вспомнил Леона, внешность которого как раз подходила под это описание.

— Уезжала она, как понятно, к нам, в Самару, чтобы познакомиться с папочкой Соколовым, — продолжил Артем. — Отсутствовала недолго. С тех пор как вернулась — в полном неадеквате. Видимо, Соколов отстегнул-таки ей энную сумму. Так что к взрыву она отношения не имеет. Банально сидела в квартире под кайфом.

— Это тоже соседка поведала?

— Нет, ребята из райотдела. К ней зачастили местные наркоманы.

— Значит, поговорить с ней не удалось?

— Обижаете. Привели в чувство и допросили с пристрастием. Напугали, что арестуют за причастность к убийству, она все и рассказала. В Самару к отцу ей предложил поехать некий Павел.

— Так, интересно.

— Да не очень. Описание почти подходит под Павла Дохлова, но по фотографии она его не опознала.

— Может, с памятью у нее плоховато?

— Да нет, все нормально. Кстати, фото Сергеева, которое вы послали по факсу, вызвало у нее куда больший интерес.

— Почему?

— Говорит, где-то его видела, но у нее был не он.

— Смутно все. И не тот, и не этот.

— Самое интересное, что тот Павел, который привез ее в Самару, оказывается, снимал здесь квартиру, и она сказала мне адрес. Он очень интересовался привычками Соколовых и подробно расспрашивал о них и их детях. Она говорит, сразу смекнула — к этой семейке у него свой интерес.

— А какой?

— Этого он ей не доложил.

— В день, когда Соколовы ей указали на дверь, она пошла на квартиру, которую снимал ее любовник.

— Так она еще и спала с ним! Ему же полтинник!

— Ну и что. Говорит, любовь. Кто их разберет, этих молодых дурочек.

— Давай, старик, повествуй дальше.