Марина Болдова - Рубины для пяти сестер

— А что это вы так орали друг на друга?

— Орали? А, ну да. Орали! Это мы еще тихо беседовали. Этот бюргер, — Березин непочтительно ткнул локтем в Эйтеля, — меня которые сутки обрабатывает, чтобы я предал любимую родину и продался им в вечное рабство.

— Ничего себе рабство, у тебя будет своя клиника, чудик, своя! — Макс безнадежно махнул рукой. — Объясни ему, что ли, я уже голосовые связки сорвал.

— Нет, Макс, и не проси. Ты забыл, что упрямее Березина только сам Березин? Идите лучше знакомьте дядюшку с племянницей и всеми остальными. Кстати, там помощь нужна. Кто из вас молотком и пилой работать умеет? — Она кивнула на поляну, где вовсю кипела работа: сколачивались лавки вдоль расставленных буквой «П» столов.

Последней въехала во двор «десятка» Кирилла.

Анна Андреевна не торопилась покидать машину, с неодобрением присматриваясь к пестрой компании, суетящейся во дворе дачи. Со всех сторон звучали громкие голоса.

— Бабуль, ты не хочешь подышать свежим воздухом? — Кирилл, как всегда, попытался деликатно намекнуть, что пора бы и…

Анна Андреевна, опершись на руку внука, вылезла из машины.

— Мама, иди сюда. Познакомься, Даниил Ренке, то есть Кац, сын Зои Печенкиной.

Анна Андреевна с удовольствием рассматривала седовласого красавца со стройной, почти юношеской фигурой. «Вот этот точно в нашу породу», — подумала она, с неудовольствием поглядывая на свою рыжеволосую, с веснушками, рассыпанными по всему лицу, дочь.

Возле мангала на низких табуретах сидели Никита и Григорий, нанизывая на шампуры мясо из двух пятилитровых кастрюль. Марина и Даша мыли и резали овощи, а Марго с Катей распаковывали бесконечные пластиковые лотки с салатами и сырами. Леон, взяв на себя обязанности виночерпия, сортировал бутылки по крепости содержимого.

Анна Андреевна и Ляля вошли в дом, где заранее готовила постельное белье для всей компании Галина.

— Галочка, давай помогу.

— Спасибо, Ляля, я сама. Здравствуйте, тетя Аня!

Огромный кованый сундук с наклеенными с внутренней стороны лубочными картинками был полон белоснежных простыней и наволочек.

— Мама, ты отдохни здесь, в прохладе, пока еще не все готово.

— Я не устала, что ты со мной как с калекой разговариваешь?! Лучше помоги сестре.

Ляля и Галина переглянулись. «Матушка не в лучшем настроении», — подумала Ляля и кивнула Галине.

Анна Андреевна сделала вид, что не замечает переглядываний сестер.

— Галина, Елена, мне нужно с вами поговорить. Прямо сейчас.

Ляля удивленно посмотрела на мать. Еленой та ее называла в минуты высшего недовольства.

— Елена, ты знаешь, что у тебя есть родная сестра, рожденная мною не от твоего отца. Ее удочерили после того, как я отказалась от нее в роддоме. Не нужно на меня так смотреть, я не собираюсь перед тобой отчитываться за ошибки в своей жизни!

— А я и не собиралась тебя осуждать, мама.

— Не перебивай меня, пожалуйста, мне и так нелегко говорить. Так вот. Галина и есть моя вторая дочь. Валентина и Михаил сразу же после моего отъезда забрали тебя, Галина, из роддома, а потом оформили документы. Так ты стала их дочерью.

— И ты все время об этом знала, мама? — У Ляли от волнения прервался голос. Галина молча сидела на краю сундука, во все глаза глядя на Анну Андреевну.

— Да, знала. Но только с тех пор, как вернулась в Куйбышев. Тебе, Галя, тогда было восемь лет. Мы с Валей решили оставить все как есть. С годами ты становилась все красивее и стала все больше походить на своего отца.

— А кто мой отец? Он жив?

— Вот уж не знаю. Не имею ничего общего с тем негодяем.

— Кроме дочери, мамочка! — Ляля не удержалась от ироничного тона. Она не понимала мать. Как можно всю жизнь быть рядом со своей дочерью и не сказать той ни слова! Ну ладно, пока она была маленькой, но Галине уже почти сорок!

Галина ошеломленно смотрела на фотографию Валентины Николаевны, висевшую над кроватью. «Да, я похожа на маму совсем немного. А они с тетей Аней разные. Впрочем, двоюродные сестры редко имеют сходство». Галина поймала себя на мысли, что, скорее всего, никогда не сможет сказать Анне Андреевне «мама».

В комнату заглянул Соколов и присвистнул, увидев бледное лицо тещи. «Что-то у них тут произошло». Он уже достаточно изучил родственницу, чтобы не понять, что она в очередной раз что-нибудь наговорила дочери и племяннице.

— У нас все готово, шашлык дожаривается, стол девочки накрыли. Галка, пирожков напекла?

— Да, конечно, — рассеянно ответила Галина и, не глядя на Анну Андреевну и Лялю, вышла вслед за Соколовым.