Иван Плахов - Мастер теней

– Интернет – перспектива всего человечества, единое информационное пространство. Через десять лет он сменит телевидение, почту и телефон: все будут сидеть дома и общаться по скайпу, а рентабельность любого предприятия станет определяться количеством его просмотров.

– Сомневаюсь, что смотреть на казнь на экране интересней, чем лично участвовать в ней, – возразил ему аккуратный толстячок с похотливыми глазами. – Это как есть прошутто одними глазами или заниматься сексом по телефону. Суррогат для нищих. Личное участие в таких вопросах просто необходимо.

– Не скажите – не скажите! – горячился хлюпик, энергично тряся его руку. – Одни любят подсматривать, а другие – участвовать. Я бы сам не решился убить человека, но наблюдать – это для меня несказанное удовольствие. И таких, как я, заметьте, большинство. Я соучаствую, причем не в вымышленном, а в реальном событии – вот это очень важно. Тут всё по-настоящему, не подстроено. Вот смотрите: в чем разница между домашним порно и профессиональным фильмом?

– Ну и в чем? – заскучал толстячок. – И то и другое, по мне, – дешевые визуальные суррогаты онанистов. Хочешь возбудиться – так сходи на свингерскую вечеринку или закажи себе пару на дом.

– Опять вы неправы, – не унимался хлюпик. – Можно даже не дрочить, а просто смотреть, но главное – на что. В порнофильме всё ненастоящее: там если ебутся, то два часа подряд – но мы-то с вами знаем, что так не бывает, следовательно, это имитация. Девки кричат, имитируя оргазм, в то время как мужики пытаются своими полувставшими членами тыкать в разные отверстия их насиликоненных тел. А в домашнем порно всё по-честному. Пусть от силы пять минут, пусть не в фокусе, пусть даже не в кадре, плохо видно подробности – но возбуждает именно то, что это по-настоящему, не подстроено: там если целлюлитная баба кричит, то от реального удовольствия, а если мужик кончает, то взаправду.

– Вы какой-то чересчур озабоченный, – удивился толстячок. – Может, вам воспользоваться услугами хороших проституток, чтобы расслабиться?

– Не могу: я почти импотент. А потом, у меня профессия такая: продвигать порнографический контент в социальных сетях и зарабатывать на этих сайтах.

– Ну, тогда всё понятно, – успокоился толстячок.

– Вовсе нет, – возразил хлюпик. – Вы думаете, что раз я этим торгую, то вот и ответ на вопрос, почему я озабочен? На самом деле я классический пример современного человека. А современный человек не способен любить, он может только производить: детей, деньги, вещи – потому что он абсолютный эгоист и нарциссист. Казалось бы, что единственное плотское удовольствие человека – а это ебля – в полной мере теперь, в свободном обществе, доступна. Так ему лень самому ебаться – проще смотреть и сопереживать. Я это отлично знаю, потому что я сам такой и не скрываю этого. Более того: я на этом зарабатываю, и зарабатываю хорошо. А раз мой бизнес успешен, значит, таких, как я, большинство.

– Господи, ну что у нас за общество такое! – всплеснул руками толстячок, притворно возмущаясь. – Сплошные педерасты, всеобщий духовный онанизм. Если мы перестанем ебаться, то рано или поздно просто вымрем. Интересно, на Западе люди так же живут – или это особенности нашего национального менталитета?

– Не знаю, – ответил хлюпик и ободряюще тряхнул его за плечо, – но человеческая природа не знает, что такое национальность. Человек одинаково плох как здесь, так и там. Кстати, помнится, французы говорят: вы – то, что вы едите. Следовательно, мы – это те самые девушки, которых мы уже съели. Помните последнюю?

– Блондинку с мощным торсом, лупоглазую?

– Ну почему сразу лупоглазую. Немного навыкате были глаза – и всё. Я думаю, от страха. Приятно сознавать, что часть ее жизненной силы досталась нам, что мы теперь живем вместо нее.

– Печень у нее была хороша, мне очень понравилась. А вот мозги не очень.

– Почему?

– Не знаю. На вкус и цвет товарища нет. Мне вообще сложно угодить. Иногда я задумываюсь, что всё, что мы делаем, просто бессмысленно.

– А я не задумываюсь, – неожиданно встрял в их беседу Лев Лурье. – Я лично не изучаю смыслы, а сам их создаю.

– Вам легко так говорить. Вы литератор, а я финансист, – возразил толстячок. – Я всего лишь получаю деньги из ничего и снова превращаю их в ничто.

– Ага, вы волшебник? – подначил его Лурье.

– В некотором роде, – согласился тот. – Главное – я сам не понимаю, как это происходит. Это и беспокоит: разве можно показывать фокусы, не зная, в чем их секрет? Когда инвесторы спрашивают меня о рынке и ценных бумагах, я не знаю, что им ответить. Смешно, но они думают, будто я знаю всё о том, как зарабатывать деньги.