Наталия Антонова - Срезанные цветы

– Они такие молодые…

– А ты считаешь молодость большим недостатком? – хмыкнул Полуянов.

– Нет, – ответила Лиза испуганно, – просто…

– Моя бабка Глафира говорила: в двадцать лет ума нет – и не будет. Им точно больше двадцати, и, судя по-всему, ум имеется.

Лиза кивнула.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Полуянов, когда они въехали в город.

– А вы разве не зайдете пообедать? – робко спросила она.

Он покачал головой:

– Нет, мне нужно заняться делами.

Увидев в зеркало, как тень разочарования пробежала по ее лицу, улыбнулся, ласково дотронулся до ее руки и сказал:

– Я приеду к ужину. Ты приготовишь что-нибудь?

– Да, конечно, – закивала она.

И когда они уже почти подъезжали к ее дому, спросила:

– А когда мы поедем к…

– В воскресенье. Мы с тобой оба должны хоть немного прийти в себя. Думаю, пока говорить малышке о смерти Марианны не нужно.

Лиза была согласна с ним:

– Да, Марк, пока не нужно…

Они оба были уверены, что сама девочка о матери не спросит, ведь она почти не знала ее…

Мирослава позвонила Наполеонову.

– Шура, – сказала она, – я тоже в этом деле.

– Тебя нанял Симоненко?

– Нет, Полуянов.

– Любовник актрисы Завадской?

– Да, только он сказал, что она его гражданская жена.

– Ладно, пусть так. Что тебе сказать? Сама знаешь, что я этому рад. Надеюсь, ты поделишься информацией?

– Пока вся информация у тебя, – усмехнулась она в трубку и отключилась.

– Вот тигра, – пробормотал Наполеонов и уже собирался перезвонить Волгиной, как его служебный телефон взорвался звоном.

– Наполеонов слушает! – рявкнул следователь, сняв трубку.

– На выезд. Улица Костюшко, 12, квартира 10.

– Других следователей нет? – вспылил Наполеонов.

– Так там твоя серия. Убийство женщины и роза.

– Черт! – зарычал Наполеонов и вынесся из кабинета.

– Александр Романович! – бросилась ему вслед секретарша Элла.

– Потом, потом! – крикнул он на ходу.

– Но Федор Поликарпович…

– К черту! – донеслось до нее уже из закрывающегося лифта.

Элла, привыкшая к выходкам Наполеонова, только повела плечами и подула на свою пышную челку. Передавать начальству, куда именно послал его следователь, Элла не собиралась. Она набрала номер и прощебетала в трубку:

– Федор Поликарпович, Наполеонов на выезде, как прибудет, я ему скажу…

– На каком выезде? У него своих дел невпроворот!

– Я не знаю, он мне не докладывал, но, наверное, что-то срочное, так как Александр Романович сильно торопился.

– И послал меня к черту? – хмыкнула трубка.

– Ну что вы! – вполне натурально возмутилась Элла.

– Ладно, ладно, пришли его ко мне сразу, как появится.

– Обязательно, – заверила девушка и, положив трубку, облегченно вздохнула.

Наполеонов забрался в машину, и она сразу сорвалась с места. На ходу он достал телефон и набрал номер детективного агентства.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – отозвалась трубка голосом Мориса Миндаугаса.

– Где Славка? – не здороваясь, крикнул Наполеонов.

– Сейчас найду.

И точно, не прошло и двух минут, как раздался голос Волгиной:

– Да?

– Когда ты уже будешь носить с собой сотовый?! – набросился на нее Наполеонов.

– Ты звонишь, чтобы получить ответ именно на этот вопрос? – лениво спросила она.

– Нет! Подъезжай как можно быстрее на Костюшко, 12, квартира 10.

– Хорошо.

За что он уважал свою подругу, так это за то, что она все улавливала мгновенно и никогда не задавала пустых вопросов.

– Позвонишь мне на сотовый, я спущусь и проведу тебя.

Она приехала по адресу на сорок пять минут позже, чем он. Впрочем, это было неудивительно. Она ехала из поселка.

«Неслась, наверное», – подумал Наполеонов, когда Мирослава позвонила на его сотовый.

Внизу стояли полицейские, с которыми она не была знакома, и ее, естественно, не пропускали.

– Это со мной, – сказал Наполеонов и за руку втащил Волгину в подъезд.

– Пусти, чего уцепился, – сказала она с улыбкой, вырывая свою руку, – я не убегу.

– Кто тебя знает… – хмыкнул он.

Она хотела ответить, что уж он-то знает ее как облупленную, но промолчала. Они вошли в квартиру и вскоре оказались в спальне. Молодая женщина в полупрозрачной ночной сорочке лежала на кровати. На подушке возле ее вытянутой руки лежала красная роза. Судмедэксперт кивнул вошедшей Мирославе и сказал следователю:

– Убита в 3–4 часа ночи. Следов борьбы нет.

– Кто она? – тихо спросила Мирослава.