Наталья Александрова - Перчатка немецкого рыцаря [litres]

Тем временем козлобородый консультант, убедившись, что Баринов не может ему помешать, приступил к ритуалу.

Он раскрыл книгу где-то в начале, взглянул на страницу, вытянул вперед руки и проговорил нараспев:

– Демоны ночи! Демоны черного, безлунного неба, таящиеся в темноте и тишине, в безлюдных местах, в заброшенных, разрушенных домах, услышьте меня! Вручите мне власть над этой рукой, выкованной великим кузнецом! – Демоны страха, демоны болезни и голода, скрывающиеся в мрачных подземельях, услышьте меня! Велите этой руке служить мне верой и правдой!

Баринов слушал пышные, бессмысленные слова ритуала – и мысли все так же медленно ворочались в его голове.

«Себе… Он хочет, чтобы рука повиновалась ему, а вовсе не мне… Он задумал это с самого начала… Он обманул меня, использовал, чтобы заполучить руку… Чтобы подчинить ее себе… Ну, погоди, скотина, если ты меня не убьешь – я сделаю с тобой такое, что ты пожалеешь, что родился на свет».

Консультант словно услышал его мысли.

Он покосился на Баринова и усмехнулся – мол, посмотрим еще, кто возьмет верх. Он сверился с текстом книги и снова заговорил:

– Демоны ручьев и болот, обитающие в темной воде, в глубоких омутах и бочагах, услышьте меня!

Пламя черных свечей на алтаре вспыхнуло ярче, отбросив колеблющиеся багровые отблески на полотнище с прикрепленными к нему звездами и символами.

Баринову показалось, что, когда отблеск этого света коснулся железной руки, эта рука едва заметно пошевелилась. Впрочем, возможно, это была лишь игра теней.

Козлобородый перевернул следующую страницу книги, взглянул на нее и снова заговорил:

– Старшие демоны ада, спутники Сатаны, услышьте меня! Услышь меня, Бафомет, владыка похоти и гордыни, и ты, Вельзевул, повелитель мух и москитов, демон невыносимого страдания, и ты, Астарот, властелин лжи! Велите этой руке подчиняться каждому моему слову, каждому помышлению!

Черное полотнище заколебалось, как будто подхваченное ветром.

Теперь Баринов отчетливо увидел, как железная рука зашевелилась, пальцы ее сжались в кулак и снова разжались.

– Услышь меня и ты, Асмодей, демон с пылающими глазами! И ты, Бельфегор, демон обмана и вероломства! И ты, Аббадон, властелин темной бездны!

Баринов не мог поверить, что все это происходит не в Средние века, а сейчас, в двадцать первом столетии, больше того – что все это происходит с ним…

Козлобородый тем временем перевернул следующую страницу книги и на этот раз заговорил на незнакомом Баринову языке – судя по резкому отрывистому звучанию, на немецком.

Он произнес несколько властных, повелительных фраз с тем же, что прежде, выражением и замолчал, словно чего-то ожидая.

И в часовне наступила напряженная тишина, как будто всё в ней тоже чего-то ждало – чего-то главного, решающего.

Черное полотнище туго натянулось, как кожа на барабане, пламя свечей вытянулось к потолку и застыло, даже багровые отблески света на стенах и потолке готической часовни, казалось, замерли в напряженном ожидании.

Козлобородый тоже чего-то ждал.

Он глядел то на пламя черных свечей, то на железную руку, то на полотнище с серебряными символами. В часовне по-прежнему ничего не происходило. Колдун удивленно и испуганно взглянул на старинную книгу, перевернул последнюю страницу – но там ничего не было написано…

– Как, – протянул колдун растерянным голосом, – разве это не все? Разве ритуал не закончен?

Арина широко открыла глаза.

Черная ночная река исчезла, растаяла, как утренний туман.

Арина была совсем в другом месте. В небольшом, тускло освещенном помещении с высоким сводчатым потолком. Посреди этого помещения стоял алтарь, накрытый черной тканью. Арина стояла на коленях перед этим алтарем, как приготовленная на заклание жертва.

Прямо перед ней на алтаре лежала железная рука.

Пламя свечей отбрасывало тусклые блики на металлическую поверхность руки, на черную ткань, окутывающую алтарь. Арина повернула голову – и увидела застывшего перед алтарем маленького человека в черной хламиде. Маленький человек чего-то ждал. И железная рука ждала, и пламя свечей застыло в немом ожидании.

«Словно в замке Спящей красавицы», – подумала Арина.

Словно в замке Спящей красавицы перед самым пробуждением…

Она еще немного повернула голову – и увидела Николая.

Он сидел в кресле с каким-то странным, отрешенным выражением на лице. Как будто понимал, что возмездие неизбежно, что от прошлого не убежишь, что оно уже пришло за ним… пришло, чтобы потребовать воздаяния. Возмездия. Расплаты.