Сэм Борн - Праведники

— Дальше? Куда дальше? — Это наконец подал голос рабби Фрейлих.

— Если верно то, что тридцать шесть праведников держат мир в равновесии, значит, верно и обратное — если не будет их, не будет и этого мира. — Монро-старший вновь повернулся к сыну. — И значение этого знания более велико, но иудеям оно не нужно. Они его боятся. Как они рассуждают? Если не будет праведников, значит, не будет этого мира. Смерти и разрушения прокатятся по этой планете, и жизнь на ней прекратится. Но христианство учит совсем другому, не так ли, Уильям? Нам даровано знание об Армагеддоне, последней битве и последнем покаянии. Как устроить это? Увы, для этого придется лишить жизни несколько десятков человек. — Уилл хотел было что-то сказать, но отец поднял руку и продолжил: — И мы должны исполнить свою миссию до истечения Дня всепрощения.

Уилл отказывался верить своим ушам. Такое, наверно, происходит с наркоманами, наевшимися галлюциногенных грибов. Уилл видел то, что в его представлении казалось невозможным. И слышал от отца такие вещи, которые казались немыслимыми… Впрочем, может быть, именно сейчас Монро-старший был самим собой. А все, что знал о нем Уилл до этого, было личиной.

— Ты хочешь устроить Армагеддон?.. — не своим голосом переспросил он. — Но зачем?

— Перестань, Уильям. Каждому ребенку, хоть раз посещавшему воскресную школу, известно, что думает христианство по этому поводу. Все это есть в Откровении Иоанна Богослова. Конец существующего мира будет означать зарождение нового и ознаменуется возвращением Спасителя.

Все происходящее казалось Уиллу кошмаром, от которого он никак не мог очнуться.

— Ты хочешь вернуть Спасителя убийством невинных? — ядовито уточнил он, боковым зрением видя обращенный на него ствол пистолета; — И не просто невинных, а лучших представителей человечества? Только не говори мне, что это грешники и преступники, у меня на сей счет другие сведения.

— Послушай, Уильям, не смотри на меня, как на опереточного злодея. Ну неужели ты не понимаешь, что это не просто выход, а наилучший выход из положения? Вдумайся только: умрут всего тридцать шесть человек. А теперь вспомни, как принято описывать Армагеддон. Миллионы унесенных жизней, океаны крови! «И всякий остров убежал, и гор не стало» [28] Откровение Иоанна Богослова, 16:17 (Новый Завет). ! Помнишь?

— Помню, — глухо отозвался Уилл.

— Мы же избавим человечество от вселенского кошмара. Мы нашли другой путь к новому миру. Это удивительный… волшебный… гениальный путь. Подумай об этом, Уильям. И подумай о том, что придет на смену этой жизни. Ты только представь! Ни бед, ни страданий! И, чтобы вступить в эру мессии, нам всего-то и нужно, чтобы покой обрели тридцать шесть человек. Это малая жертва во имя всего человечества и во имя Бога! Тридцать шесть человек! Да у нас на дорогах каждую минуту гибнет больше! Ежесуточно в этой стране убивают сотни людей! Одна-единственная катастрофа на железной дороге или крушение самолета — и сразу триста гробов! Все эти люди гибнут бессмысленно, ни за что! А праведники умирают за рождение нового мира. Не в этом ли их конечное предназначение, Уильям?

Монро-старший сделал паузу и обвел испытующим взглядом всех присутствующих.

— И потом, Уильям, ты не можешь сказать, что мы ведем себя как банальные убийцы и головорезы. Каждому из избранных мы отдаем последнюю дань уважения и любви. Ты не хуже меня знаешь, что перед тем, как лишить человека жизни, мы кололи ему обезболивающее. Увы, в ряде случаев нам приходилось инсценировать преступление, и тогда умирающий испытывал некоторые страдания, но я хочу, чтобы ты знал — мы шли на все, чтобы не допустить этого!

Уиллу вспомнилась смерть Говарда Макрея. Его всего исполосовали ножом, чтобы это выглядело как обычная бандитская разборка. Вспомнил он и про одеяло, которым был укрыт труп. Та женщина, с которой он говорил в Браунсвилле, кажется, целую вечность назад, уверяла его, что одеяло уже было на Макрее, когда она его обнаружила. Она предположила тогда, что это была странная прихоть убийц. И оказалась права.

— Задумайся, Уилл, над тем, что грядет. Мир без войн и человеческой подлости, мир без голода и унижений. Мир, которому не будет конца. Поставь себя на мое место. Что бы ты сделал, если бы знал, что можешь дать начало этому миру? Неужели ты упустил бы такой шанс? Неужели не счел бы своим священным долгом воспользоваться им?

Апостол замолчал. Уиллу казалось, что силы вот-вот оставят его, и он рухнет на колени перед этим человеком, который был его отцом. Не потому что он ему поверил, а потому что все это оказалось выше его сил. В детстве, набегавшись по пляжу или накупавшись, он всегда шел домой, опершись о сильную руку отца. Теперь ему не на что было опереться.