Татьяна Полякова - Дневник чужих грехов

— Немного же вам надо, чтоб человека в папаши записать, — хмыкнул Сергей.

— Кому это — вам? — возмутилась Вера Сергеевна. — Я, что ли, все эти глупости выдумываю? Девчонку свою Светка всегда баловала. Одевала, как принцессу, и вообще… телефон дорогой, компьютер ей купила, когда та еще маленькая была. Конечно, она на почте работает, в магазине полы мыла, ну и у Коровиных. Но вряд ли миллионы получала…

— То есть, по-вашему, кто-то ей помогал? И все решили: это настоящий отец девочки?

— Не Виталька же… и не мамаша его… И ей точно кто-то помогал. По крайней мере, подарки девчонке дарил дорогие.

— То есть, вполне вероятно, это действительно Коровин? — сказала я.

— Вот уж не знаю. Больше вроде некому, если только в городе кого подцепила. Но уж это разве что на одну ночь. Она из села, считай, никуда не уезжала.

— Похоже, мы нащупали связь, — повернулась я к Звягинцеву. Он криво усмехнулся:

— Серьезно? А какую?

— Предположим, что народная молва права, и Лена — дочь Коровина…

— Вы мне лучше скажите, чего вы к Кирюхиным привязались? Лена утонула… — Вера Сергеевна переводила взгляд с меня на сына, потом перекрестилась. — Господи спаси… Вы что же, решили, ее тоже?..

— Только не вздумай кому-нибудь брякнуть об этом, — посуровел Звягинцев.

— Что ты, сынок, но… как же так…

— Это всего лишь наши догадки.

— А о матери Анастасии Терентьевой вы что-нибудь знаете?

— От кого она дочь родила, что ли? — вдруг рассердилась Вера Сергеевна.

— Было бы неплохо, — пожала я плечами, а она заговорила спокойнее:

— Терентьева здесь меньше года живет. Дачница. Хотя дачники на зиму съезжают, а она нет. Но все равно дачница, если не наша. Дом купила, считай, за бесценок. У Пахомовых бабка умерла, что жила здесь, а дети все разлетелись кто куда. Ну и продали, лишь бы побыстрее от головной боли избавиться. Терентьева из города, про мужа ничего не говорила. Ни с кем из наших особо не общается. Она в городе в Доме культуры работала, и сама вся такая культурная, мы, понятно, ей неровня. Пробовала с Коровиной подружиться, но той, видно, подруга без надобности. Да и когда ей, она со своим Дмитрием Владимировичем, точно с дитем малым. В город Терентьева часто ездила, а дочка сюда приезжала редко. Сейчас мать в городе. Девчонку там похоронили. Ничего про них я больше не знаю.

— Спасибо, — кивнула я, Вера Сергеевна только рукой махнула, мол, за что благодарить-то?

— Придется опять в город ехать, — сказала я Звягинцеву, когда его мать отправилась мыть посуду, от моей помощи категорически отказавшись.

— Зачем? — хмыкнул он.

— Покопаться в биографии Терентьевой.

— И что ты надеешься обнаружить в ее биографии?

— Точки соприкосновения с остальными жертвами.

— У нас же вроде маньяк по лесу бродит, так какие же могут быть точки соприкосновения? Все жертвы — случайные девушки, оказавшиеся в ненужном месте в ненужное время.

— А если все-таки нет?

— Понял, куда ты клонишь. Одна из девчонок — племянница Коровина, другая якобы его дочь. Но все это вилами по воде. Во-первых, Ольга Зиновьева все-таки не его племянница, а племянница его жены, то есть родня не кровная. А главное — мотив. Кто-то на наследство нацелился? Или это месть? Если месть, то за что? Получается, мстят сразу и мужу, и жене. И как-то уж затейливо. Вряд ли гибель дочери мужа, во грехе прижитой, особо ранит Коровину, да и сомнительно, что она об их родстве догадывалась, не то бы такую помощницу по хозяйству давно выгнала.

— Слухи все же могли до нее дойти.

— Она от местных особняком держится, но, допустим, могли. Тем более маловероятно, что она воспримет гибель Лены как личную трагедию. Да и художнику не до сильных переживаний, своего здоровья уже не осталось, еще вопрос, хорошо ли он понимает, что вокруг происходит. Услышав фамилию Коровиных, ты делаешь поспешные выводы. Вот и все.

— Допустим, — кивнула я. — Давай все проверим и убедимся, что я не права.

— Как проверим? По документам Лена Кирюхина — дочь местного алкаша, а вовсе не художника, о чем бы бабы не сплетничали. К тому же, если ты заметила, кандидатов на отцовство было несколько. Ты что предлагаешь: идти к Кирюхиной и спросить, от кого она ребенка родила? Так, может, она и сама не знает. И как ты ей наш интерес объяснишь, если дочка ее погибла в результате несчастного случая. Или сама утопилась, как местные болтали. Представляешь, что тут начнется, если пойдет слух, что это убийство? Я уж молчу, как к нашей самодеятельности отнесутся следаки, тот же Плятт, к примеру.