Татьяна Полякова - Дневник чужих грехов

— Понятно. А что с ее мужем?

— С Виталькой? А что с ним? Болтается с другими алкашами возле магазина. Еще в аптеку любит заглянуть… чтоб с утра бельмы залить.

— Они со Светланой вместе живут?

— Нет. Прогнала она его еще лет двадцать назад. С этими пьяницами никакого терпения не хватит.

— Развелись они до рождения Лены или после?

— Да они вроде и не разводились. Хотя, вру, развелись. После свадьбы у матери жили, а когда терпение у Светки лопнуло, Виталька к своей матери подался, куда еще? Потом Светкина мать слегла, кто-то ей сказал, мол, помрет мать-то, дом отойдет тебе, а муж на долю претендовать сможет при разводе. Она, видно, испугалась, и скоренько с ним развелась. А до этого жили себе врозь и жили. Правда, сходились несколько раз. Мужики — они ведь как, клянутся-божатся, что больше ни капли в рот не возьмут, а бабы верят. Знают, что долго не продержится, но все равно… одной-то не сладко…

— Это точно, — кивнула я, о чем тут же пожалела, теперь Вера Сергеевна смотрела на меня с сомнением, словно ожидая подвоха.

— Значит, они то сходились, то расходились, — пришел мне на помощь Сергей. — А Лена в какой период родилась?

— Вот уж не знаю…

— То есть сомнений в отцовстве ни у кого не было?

— Как же не было, если Кирюхин каждый раз орал по пьяни, что Светка — шалава и Ленку нагуляла.

— Вот как. И что по этому поводу думает общественность?

— А то ты наших баб не знаешь! — всплеснула руками Вера Сергеевна.

— Знаю очень хорошо, потому и спрашиваю.

— Решили: дыма без огня не бывает…

— То есть, возможно, Виталька прав и дочь вовсе не его? Установить отцовство он не пытался?

— Виталька? Не смеши. Он только и может, что горло драть. Да он слыхом не слыхивал про все эти ДНК, да и на что ему? Алименты все равно не платил, с чего платить-то, если за всю жизнь от силы полгода проработал. А мамаша его ни Светку, ни Ленку никогда не признавала. Дурная она, с родной сестрой уж лет десять не разговаривает, а разругались, смешно сказать, из-за лука. Лук-севок сестра из города привезла и деньги с нее спросила. Та и пошла материть ее на чем свет. И сапоги-то она ей за просто так отдала, и шапку… С тех пор даже не здороваются.

— С мамашей Витальки понятно, а с Ленкой-то что? Кто, по мнению наших баб, мог претендовать на отцовство?

— Откуда мне знать? Никто свечку не держал…

— Не поверю, что по этому поводу не высказывались.

— Чего глупости-то слушать?

— Мамуля, нам глупости-то как раз и интересны.

— С ума вы, что ли, сошли? Сплетни собирать?

— Ты бы лучше вспомнила…

— Ну, болтали, вроде Гришка Емельянов мог, они с Виталькой друзья, и он к Светке, случалось, заглядывал. Вроде по-соседски. Но я в этом сильно сомневаюсь, Гришка похуже Витальки, почто он Светке, шило на мыло менять. Еще мастера приплели, из города приезжал, в мастерской работал, по ремонту техники, года два-три. Потом, видно, место получше нашел, уволился. Болтали, видели его со Светкой, но парень совсем молоденький был, вряд ли он на замужнюю позарился, когда девок много. Да и красотой Светка не блистала. Хотя баба работящая.

— Значит, мастер? А как хоть его зовут, помнишь?

— Сколько лет прошло. Вроде Иван. Иван, да.

— Еще претенденты были? — спросила я.

Вера Сергеевна пожала плечами, отводя взгляд.

— Мамуль, мы ведь не расстрельные списки составляем, давай, колись.

— Светка ведь у Коровиных работала. Помогала по хозяйству. Екатерина Осиповна уборкой никогда не занималась, только готовила. За это ее местные барыней прозвали. А дом-то большой, да еще мастерская. Вот и наняли Светку. Она так и работала до самой болезни Коровина. А уж как беда случилась, Екатерина Осиповна ей отказала. С деньгами, видно, туго стало. Понятное дело, пенсии копеечные, лекарства сумасшедших денег стоят, а работал-то один хозяин, и если он больше картины писать не может, то откуда деньгам взяться? Это Светлана так решила. Хотя я-то знаю, к ним люди приезжают за картинами, покупают. Так что вряд ли бедствуют. Но если привык жить на широкую ногу…

— Я правильно понял: наши дамы заподозрили, что у Светки с художником роман?

— Глупость, конечно. Зачем ему Светка? Да и где они Ленку строгали? В мастерской, на глазах у законной жены? Екатерина Осиповна, считай, всегда дома, мужа никогда одного не оставляла.

— Но слухи все равно были?

— Нашим бы только поболтать. Вроде Светка кому-то сказала: рисовал он ее. Голую. У художников это дело обычное, но для нас срам. Баба, у которой голова на месте, голой перед мужиком скакать не будет. Особенно если в доме этого мужика работает.