Леонид Словин - Мой позывной — «Двести первый»=На восьмом пути

— Лиза неглупая. — Долговязый спрятал пилочку. — Понимает: если меня посадят, свои деньги она не получит…

Несколько минут оба молчали, прислушиваясь к голосам в коридоре.

…Я даже рад, что так получилось. В последнее время часто думал: «К одному бы концу!»

— А деньги? — спросил Денисов. — Пять тысяч?

— От них почти ничего не осталось.

— Карты?!

— Можно сказать: «виноваты карты», но это неточно, — на лицо Долговязого наползли морщины. — Тотализатор, бильярд… Может, что-нибудь и удалось бы сегодня, если бы не вы…

— Крупно играли?

— Не успели. — Долговязый помолчал. — Я говорю откровенно, потому что потерпевший сегодня — я… Событие преступления отсутствует. — Он пристально осмотрел ногти на руке, провел по ним рукавом пуловера, чему-то улыбнулся. — Вы передадите меня в сорок пятое или оставите?

— Будет видно, — пообещал Денисов.

— Там, в отделении, все ясно. Статья сто сорок седьмая — до двух лет. — Долговязый поднялся, размял ноги, снова сел. — Но они ошибаются: Лиза простит. Утром придет с передачей. — Он снова посмотрел на руки. — А здесь, в вокзальной милиции, непонятно. Что случилось? Почему нас не отпустили?

Денисов поправил карандаши на столе.

— Попутчик ваш скончался. Полтора часа назад. Попал под поезд…

— Борис?!

— Вы знаете его?!

Он хрустнул переплетенными пальцами.

— Господи!..

— Он здешний? Москвич?

— Москвич. Это я его затащил в аэропорт! Он словно чувствовал. Еле уговорил: некому было сидеть с детьми… Жена работает в вечернюю смену.

— У него много детей?

— Две девочки, пацан. Такой забавный, меня зовет Шурой… — Долговязый стиснул зубы. — Пять лет. Слух абсолютный! «Опус шесть» играет, Чайковского…

— Борис не хотел ехать?

— Я обещал ему: «В последний раз! Нужно вернуть Лизе деньги». Умолял его, только в ногах не валялся!

— Расскажите, что было дальше.

Долговязый достал платок, провел по глазам.

— Весь день не везло: то клиент без денег, то не играет…

— Потом?..

— У выдачи багажа, в правом крыле, чувствую — кто-то толкнул. Незнакомый. Но по лицу, по глазам вижу — игрок. Мигает, чтобы я спустился в туалет. Поодаль мужчина в кожаной куртке и берете…

— Бухгалтер?!

— Он самый.

Картина постепенно прояснилась: связью Долговязого был не Бухгалтер, как Денисов подумал вначале, а Музыкант. Бухгалтеру с самого начала была уготована роль жертвы.

— Дальше.

— Спустился. Мужчина уже ждет. И сразу ко мне: «Жених на пять тысяч!» Вообще-то он сказал «на пять кусков!». — Долговязый больше не вспоминал о пилке для ногтей, заново переживая случившееся. — Дальше все просто. Борис пошел к электричке. В одной руке футляр от альта, в другой «Советская музыка»… Не подумаешь! Бухгалтер и его знакомый за ним. Я сзади…

— Что вы скажете о Бухгалтере?

— Перед Москвой дал ему выиграть восемьдесят рублей, оставалась последняя сдача. И один перегон до Москвы. Здесь должно было все решиться… Проводница объявляет: «Москва-Товарная…» Беру колоду. Тут Бухгалтер бросается к двери. И с концами.

— Убежал?

— Вот именно.

— А Борис?

— Он стоял в тамбуре, курил. Естественно, бросился за ним. Дикая полоса невезения! Когда электричка пришла на вокзал, ваши — из двух дверей: «Минуточку! Придется пройти с нами…» Это судьба!

Денисов встал, сделал несколько шагов к окну. Внизу был перрон, расставленные в видимом беспорядке пики фонарей.

— Борис жив, — сказал Денисов. — Обнаружен труп Бухгалтера.

— Господи! — Долговязый вскинул руки. — Ты есть!

Неожиданно зазвонил телефон — Денисов поднял трубку.

— Новосибирск на проводе, — объявила телефонистка.

— Добрый вечер, — спокойный голос раздался совсем близко. — Вы интересуетесь Пименовым? Прописанным в Новосибирске он не значится. Все же мы нашли его. Он снял комнату в Заельцовском районе, на улице Объединения. Записывайте… — Звонивший предпочитал короткие законченные предложения.

— Адрес у нас есть.

— Вчера днем вылетел в Москву. Хозяин, который сдал ему комнату, проводил его в аэропорт Толмачево, посадил в самолет.

— Вы говорили с ним?

— Сам хозяин отсутствует, коллега. Я передаю со слов соседей. — Инспектор выбрал непринужденный, товарищеский тон.

— Очень прошу — уточните через хозяина.

— Жду его с минуты на минуту. Еще?

— Что говорят соседи?

— Пименова никто толком не знает.

— Может, речь идет о ком-то другом?

— Нет, Кожаная куртка, берет. Вылетел в Москву.