Росс Томас - Агент из ресторана [сборник]

— Застегните и мой пояс, — закричал Бронсон.

Дигби исполнил его желание. Аэроплан начал опускаться. Евника уже различала элегантные очертания яхты. Они опускались все ниже, потом аэроплан опустился на воду, пассажиры его прыгнули в воду и поплыли. Раздался крик, и Дигби обернулся к девушке.

— Держитесь возле меня, иначе вы можете потеряться.

Бронсона не было видно. Дигби даже не оглянулся в поисках его. Подплыла лодка и подобрала их. В шлюпке были смуглые мужчины, которых Евника сначала приняла за японцев.

— Где Бронсон? — спросила она испуганно, но Грот ничего не ответил. Он сидел неподвижно и старался не смотреть на Евнику. Ей хотелось кричать от страха. Бронсон утонул вместе с аэропланом, потому что Грот привязал его пояс ремнем к машине!

Дигби первым поднялся на борт яхты. Он повернулся и протянул Евнике руку.

— Приветствую вас на борту «Пелеаги», — сказал он.

Она знала, что человек, который мог хладнокровно уничтожить двух своих товарищей, не будет чувствовать и к ней жалости.

Горничная в белом платье подошла к девушке и сказала что-то на непонятном языке. Евника поняла только, что это было приглашением спуститься в каюту. Она была рада избавиться от Дигби и сошла вместе с женщиной вниз. Каюта была роскошно обставлена. Видно, бразилец потратил целое состояние на обстановку этой яхты. Салон занимал всю ширину судна. Свет в него падал сквозь искусно отделанные иллюминаторы. С одной стороны стоял диван, покрытый дорогим шелком, а с другой — резная кровать. За шелковыми занавесками была дверь, которая вела в небольшую комнату, а за этой комнатой находилась ванная. На постели лежали платье и белье для Евники. Она отпустила горничную и закрыла за нею дверь. Затем принялась переодеваться. Она уже в третий раз меняла платье с того времени, как ушла из дома Гротов.

Судно двигалось, Евника слышала шум мотора и чувствовала легкую качку. Она была одета, когда в дверь постучали. У входа стоял Дигби Грот.

— Не хотите ли вы подняться наверх и поужинать?

Он был опять совершенно спокоен и сдержан. Она отпрянула назад и хотела закрыть дверь, но Дигби схватил се за руку и вытащил из каюты.

— Пока вы на судне, вы должны вести себя хорошо. Я здесь господин и не собираюсь теперь с вами церемониться.

— Вы — негодяй! Вы — убийца! — закричала она в гневе. Но он только посмеялся над ее бессильной яростью.

— Не думайте, что вы безнаказанно можете позволить себе все только потому, что вы женщина. Пойдемте в столовую.

— Я не хочу есть.

— Вы пойдете в столовую, а хотите вы есть или нет, это вопрос другой.

Никто не пришел к столу, кроме Дигби с Евникой. Помещение было такое же роскошное, как и каюта. Темнокожий официант прислуживал им.

Яхта была похожа на маленький дворец с изящными каминами, хрустальными люстрами и цветами.

Принесли прекрасный ужин. Но Евника не могла проглотить ни куска.

— Ешьте.

— Я не хочу.

— Если будете упрямиться, я вам сделаю укол. Помните это, мисс.

Он вынул ненавистную ей черную коробку из кармана и положил на стол.

— Один укол, и вы будете послушны.

Она покорно взяла ложку и принялась есть. К своему великому удивлению, Евника заметила, что была очень голодна. Но вина она пить не хотела. Дигби не настаивал.

— Вы — дурочка, — сказал Грот, зажигая себе сигарету и критически разглядывая девушку. — Вас ожидает чудная жизнь, если вы будете благоразумны. Как вы можете мечтать о таком нищем, как Стил?

— Вы забываете, что деньги мне не нужны.

Когда Дигби говорил о Джиме, Евника чувствовала к нему особое отвращение.

— Мне принадлежат деньги и недвижимость, которые вы не успели похитить, а когда вы будете арестованы и попадете в тюрьму, я получу все, что сейчас принадлежит вам, включая и эту яхту, если только она ваша.

Он посмеялся над ее ответом.

— Я люблю ваш ясный ум, дорогая. Вы не можете меня рассердить. Мне приятно слышать, что вам нравится моя яхта, на которой мы проведем наш медовый месяц.

Евника ничего не ответила.

— Если бы вы знали, как я вас люблю... — он наклонился к ней и взял ее руку. — Если бы вы знали, что я готов жизнь мою отдать, чтобы сделать вас счастливой, вы бы говорили иначе.

— Ничто не может изменить моих чувств к вам. Вы можете обрести лишь мою благодарность, освободив меня в ближайшем порту.

— Ну и что тогда со мной будет? — спросил он холодно. — Поймите же меня, Евника! Я хочу сделать вас счастливой, но вовсе не желаю быть повешенным.