Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

Он отвел меня в кокетливо обставленную комнатку, посредине которой возвышалась нарядная кровать. Я пощупал матрас.

— Не знаю, смогу ли я уснуть? Моя жизнь теперь так резко изменилась...

Он понимающе улыбнулся и показал на двери.

— Там — ванная, а это — туалет. Есть и радио, чтобы ты не скучал. Одного я не смогу сделать — привести к тебе девицу. Не подумай, многие бы с радостью прибежали, потому что ты еще здорово интересный мужчина, но я не верю их умению держать язык за зубами. Женщины очень болтливы, поэтому пока побудь лучше бобылем. А когда что-нибудь понадобится — звони.

Он протянул мне руку.

— Ни о чем не думай, Спи спокойно.

— Мне уже повезло хотя бы в том, что я познакомился с такими парнями, как Пастель и ты.

Он махнул рукой, отвергая всякие благодарности.

— Колесо жизни вертится без остановки, и ты это знаешь не хуже меня. Может статься, придет такой день, когда мне понадобятся твои услуги. Все мы крепко-накрепко связаны одной веревочкой.

В двенадцать ночи бармен принес мне бутылку шампанского в ведерке с колотым льдом и кое-какую еду.

— От хозяина. Кушайте на здоровье.

Он удалился, подмигнув, как заговорщик.

Я опорожнил бутылку, слушая радио.

Сложившись с усталостью после путешествия, выпитым виски и пережитым волнением, шампанское меня доконало. Я уснул, позабыв о том, что уже через двадцать четыре часа после освобождения по моим следам идет полиция... и целая свора убийц.

Мои наручные часы показывали десять. Я раздернул легкие тюлевые занавески и впустил в комнату солнце. Потом, не выдержав, приоткрыл окно, но не высунулся, боясь быть узнанным.

Язык мой заплетался, голова гудела. Ничего удивительного: за пять лет я впервые по-настоящему выпил.

Я успел принять душ к тому времени, когда появился Кусселли с подносом. Там была чашка горячего кофе, горка свежих румяных булочек и кипа газет.

— Привет! Ну, пришел в себя?

— С похмелья голова трещит. Отвык от вина.

— В таком случае почитай для разнообразия. Твоей особой пока еще заняты, но через несколько дней появится новая тема и тебя забудут.

— В отношении Марселя Бланка пока ничего?

— Я уже дал задание своим парням, но предупреждал ведь, что на это нужно время. Скажи, когда ты его найдешь, будет бурное объяснение?

Я пожал плечами, действительно не зная, что меня ждет.

— Возможно, все решится легко и просто, но могут возникнуть и неприятности.

— Видишь ли, я боюсь за своих ребят. Если с тобой... Одним словом, мне бы не хотелось их подводить.

Утро тянулось бесконечно долго. В газетах печатали в основном всякие фантастические предположения полицейских и репортеров относительно гибели Моники. Говорилось даже, что ее мог убить из ревности любовник. Но дневные газеты решительно отвергли эту версию, потому что тот, как выяснилось, во время убийства находился в Бордо, а значит, у него было неопровержимое алиби. И за отсутствием других подозреваемых я остался основным.

Впрочем, и газеты, и радио подчеркивали, что меня разыскивают только как свидетеля, но при этом сообщали мои приметы и напоминали о недавнем освобождении из тюрьмы.

Около часа дня бармен принес жареную свинину с картофелем, но я едва до них дотронулся.

Сидя перед окном, я, как любопытная старая дева из провинциального городка, смотрел сквозь тюль на улицу, на прохожих. Было жарко, солнечно и рукой подать до моря, но я не мог этим пользоваться.

Прохожие беззаботно улыбались, радуясь погожему деньку, болтали о пустяках. Все были легко одеты, я им страшно завидовал, тоже мечтая о праве гулять и наслаждаться жизнью, купаться и танцевать с хорошенькой девушкой, а не скрываться в запертой душной комнате.

«У тебя есть только один шанс из ста».

Эта фраза преследовала меня, как надоевший рефрен. Может, и правда было бы умней послушаться и не стараться встретиться с Моникой Вотье? Ведь тогда я бы мог пользоваться так дорого доставшейся мне свободой!

Но я тут же опомнился. Целых пять лет мысль о возмездии не давала мне покоя, поддерживала меня, помогла не опуститься, спасла от безумия.

Почему же теперь такое малодушие?

Я встал и принялся ходить по комнате. Четыре шага — поворот, еще четыре — снова поворот. На протяжении пяти лет вот так же я ходил по тюремной камере. А теперь просто сменил обстановку.

В одиннадцать вечера пришел Кусселли.

— Не думай, что я про тебя забыл, но мне надо работать в своей коробке. Это мой единственный заработок.