Мишель Бюсси - Помнишь ли ты, Анаис? [сборник]

– Как знать? – горячится Александр, постепенно забывая всякую осторожность.

Я слушаю. Мысли мои далеко. Я не могу не вспоминать другой ужин в этом же ресторане, за несколько столиков отсюда, ближе к морю. С Рюи.

Рюи был забавнее. Рюи был красивее. Рюи был…

– Ариана?

– Фуа-гра из утиной печени по-фермерски, обжаренное и карамелизованное, на ломтике поджаренного деревенского хлеба на закваске из сидра, – декламирует девушка.

До Александра наконец доходит, что мне скучны его теории, и он меняет тему. Правда, не совсем. Он рассказывает, как на протяжении двадцати лет сумел проникнуть во все виллы деревни в поисках хоть малюсенького следа! Годился любой предлог: уроки музыки или тенниса для детей, уход за садом, реставрация старой мебели, игра на фортепьяно и аккордеоне в праздники. Надо было проявлять смекалку… курортники не любят открывать свои двери уроженцам Вёля. Разные миры не пересекаются.

– Засахаренные помидоры черри, запеченные с сухофруктами и орехами, и салат из свежих фруктов.

Вот теперь Александр забавен донельзя. Я узнаю в подробностях, как он становился – по обстоятельствам – любовником мамаш или дочек, наперсником бабушек, собутыльником мужей. Иногда все это под одной крышей. Коварный внутренний голос подсказывает, что Александр – идеальный кандидат на роль шпиона, пробравшегося в мой магазин. Его одержимость, страсть к тайнам, знание секретов деревни и это нездоровое любопытство – подсматривать за мной даже под душем. Но нет, кое-что не сходится. Во-первых, голос по телефону. И главное, вспоминая все труды побывавших у меня каменщиков, я должна признать очевидное: проникнуть ко мне и спрятаться в доме невозможно!

– Пройдемся?

– С удовольствием, Александр. Это было божественно.

С Рюи мы когда-то прошли по всему течению Вёли, целовались у каждой мельницы, купались голышом, занимались любовью на пустом пляже, потом под низким потолком мансарды, за завтраком в беседке – и до, и после.

А сейчас у меня только одно желание. Лечь.

– Выпьем по последней, Ариана?

Лечь. Одной. Или не одной.

Какая разница? Мой магазин всего в нескольких шагах, моя спальня в нескольких ступеньках ведущей наверх лестницы.

Мы идем по улице Виктора Гюго. Проходим мимо блинной Клер. Ставни закрыты, свет не просачивается, все наверняка уже спят. Конечно же, я думаю об Анаис.

Еще тридцать метров.

Наконец мы останавливаемся у моей двери. Поворачивая ключ в замке, я чувствую губы Александра, целующие меня в затылок, его рука уже скользит по моей талии.

Я вхожу. Александр прижимается ко мне.

– Ты не зажжешь свет? – шепчет он мне в шею.

– Нет. Свет нам точно не нужен.

Вёль-ле-Роз, 29 января 2016

Александр еще спит в моей постели.

7 часов утра, я уже встала, спать больше не хочется. Пройдясь по комнатам при свете дня, обнаруживаю, что Анаис перед уходом наклеила повсюду на мебель розовые стикеры в форме сердечка.

Ливень маленьких экспресс-стишков.

Много на небе звезд, а я маму люблю еще больше, долго лететь, а я маму люблю еще дольше.

И десятки других подобных.

Я тронута до слез. Анаис как будто угадала, что я буду спать не одна, что в мою постель ляжет мужчина, но ей хотелось быть здесь, когда я проснусь. Наверняка она и в этот раз готовила сюрприз вместе с бабушкой. Анаис видела Александра раз или два – мельком, издалека, когда мы с ним разговаривали. Поздоровалась, опустив глаза.

Мне кажется, он ей не по душе.

Спускаюсь в магазин босиком, в одной длинной футболке. Еще осталось ощущение от давления пальцев Александра на мои бедра, ягодицы, груди. Я почти не помню удовольствия, только чувствую приятную боль в мышцах, ломоту, как после физической нагрузки, равноценной пробежке, сеансу фитнеса или вечеру на дискотеке. Затекшее тело пробуждается к жизни.

Наливаю стакан воды.

Я знаю, что здесь кто-то есть, что чьи-то глаза подсматривают за каждым моим движением.

Кто это?

Дух, разбуженный молотком Мартино? Невидимка, которому известен тайник, оказавшийся не по зубам армии каменщиков? Замысловатая миниатюрная камера, скрытая бог весть где?

Я уверена в одном: за мной кто-то наблюдает. Следит. Может быть, даже бережет.

Внезапно меня отвлекает глухой стук, словно что-то упало. Наверху, прямо над моей головой. По лестнице я поднимаюсь бесшумно. На цыпочках. Затаив дыхание, толкаю дверь спальни.

Александр не спит.

Он стоит в одних трусах, перегнувшись через полки за кроватью. И простукивает стену, ударяя по кирпичам кулаком.