Марина Крамер - Реанимация судьбы [litres]

Возле меня притормозил пожилой мужчина на новенькой синей «Ладе», я назвала адрес, и он кивнул:

– По дороге, садитесь.

Я забралась на заднее сиденье и поежилась:

– Мы можем поскорее отсюда уехать?

– Покойников боитесь?

– Только что подругу похоронила.

Мужик пробурчал извинения и умолк, больше не докучая мне. Через полчаса, одолев длиннющую пробку, мы оказались у банного комплекса. Я рассчиталась с водителем и вышла, прикидывая дальнейший план действий. Тут не представишься журналистом – кому интересны статьи о бане? Может, попробовать так, нахрапом, а дальше сориентируюсь? Пока я размышляла на крыльце, дверь открылась, и вышла женщина в белом халате:

– Вы по объявлению?

– Что?

– Вы, говорю, по объявлению, на должность администратора?

О, а вот и предлог! Определенно мне начало везти после нескольких месяцев тотального лузерства.

– Да-да, по объявлению… вот только не могу резюме найти, – делая вид, что роюсь в сумке, сказала я.

Женщина засмеялась:

– Милая, да кому оно тут нужно? Идемте, Игнат Васильевич ждет.

Ну, совсем повезло – прямо к нужному человеку попаду. Осталось быстро придумать что-то понятное и не вызывающее подозрений.

Мы прошли по гулкому коридору куда-то в глубь здания, остановились около массивной двери, и женщина велела:

– Погодите секунду, сейчас я ему скажу, что вы пришли.

Она просунула голову в кабинет и объявила:

– Игнат Васильевич, к вам тут по объявлению… администратор.

– Пусть подождет, я занят, – раздалось из кабинета.

Женщина, вынырнув обратно, бросила мне:

– Тут постойте, он освободится и позовет вас сам, а я пойду, мне еще товар принимать.

Я не стала уточнять, что за товар, меня больше интересовала приличная щель, которую оставила в двери стремительно удалявшаяся по коридору женщина. Осторожно переместившись ближе, я поняла, что в кабинете Игнат Васильевич не один – слышался еще и женский голос:

– Я тебе говорю… Он никуда не денется, слишком побоится потерять то, что имеет. А у меня убойный компромат на руках, если покажу кому – все, кранты. Так что сделает он все, что я скажу.

– Ох, не зарывайся, Валька. Оторвет он тебе голову за такой шантаж. Я бы оторвал.

– Ну, то ты, а то этот невротик. Ты бы его видел – губешки сразу синие, ручонки трясутся… да я даже когда по телефону говорю, вижу эту картину.

– Это чем же таким он тебе насолил, Валентина, что ты по сей день забыть не можешь?

– Подставил он меня, с работы выперли. С хорошей работы, между прочим! И я доказать не смогла, хотя и знала, в чем причина. А потом случайно мне такой козырь в руки приплыл… Как знала, что пригодится. Ну, не мне – так хоть тебе вот.

– Ладно, иди, делай как знаешь. Только это… поторопись, Валентина. Если не верну брошь до конца недели – мне дядюшка ливер отшибет, серьезно пообещал.

– Не отшибет. Я все сделаю, не волнуйся, Игнашенька. Только обещай, что никакого покера тут больше не будет, – раздался звук поцелуя, а я поняла, что пора сматываться – мне здесь делать нечего, снова повезло, и я теперь точно знаю, кто спер брошь у Игнатюка. А самое главное – кто еще на меня охотится. Вот только непонятно, кого эта Валюха решила взять себе в помощники… Но нужно сделать все, чтобы не столкнуться с ней сейчас. Я быстро нырнула в расположенный недалеко туалет и затаилась на всякий случай в кабинке.

Отсидевшись, я аккуратно, по стеночке двинулась к выходу, боясь наткнуться на женщину, встретившую меня у входа. Но тут, похоже, судьба решила, что с меня на сегодня везения вполне достаточно, и подсунула мне эту злосчастную тетку у самого выхода:

– Ну что? Взял? – окликнула она, и я, скроив огорченную мину, пожаловалась:

– Нет! Сказал – без резюме не возьмет.

– Совсем сдурел! Резюме! Да до тебя тут вообще дефективная какая-то сидела, работа-то нехитрая, господи! Резюме! Повыучили словечек новомодных, а работать некому!

– Извините, мне пора, – быстро попрощалась я, боясь, что на ее крик выйдет сам Игнат Васильевич и мой обман тут же вскроется.

Я юркнула за дверь и побежала прочь от этого места, чувствуя некое облегчение – значит, мама действительно получила эту брошь от Игната в качестве платы за проигрыш. Уже полегче…

Ночевать я осталась у Иланы Григорьевны, чем очень обрадовала ее сестру – той с утра предстояло ехать на работу на другой конец города, и она с облегчением оставила серую от горя родственницу на мое попечение. Илана Григорьевна все еще находилась в какой-то прострации, держала в руках Светкин шарфик и то и дело подносила к лицу, вытирая несуществующие слезы. Мне казалось, что ей стало бы легче, если бы она смогла заплакать, но, похоже, препараты, которыми ее накачали, напрочь блокировали эту способность.