Артур Строгов - Правозащитник

— Вы взяли на себя непосильную задачу. Я не желаю с Вами вообще говорить. Вы меня не убедите.

— Я еще раз Вам говорю. Давайте заключим перемирие. Я знаю о Вашем желании прибрать к рукам наше агентство.

— Я не буду с Вами это обсуждать, — грозно заявил полковник.

— Поэтому я прошу Вас остановиться. Не нужно быть заодно с моими открытыми врагами. Многих из них ждет печальный конец. К Вам же я не испытываю никакой враждебности, поверьте.

— Такому человеку, как Вы, я не верю. Вы предатель!

— Я не собираюсь Вас переубеждать.

— Вы не обманете меня этой ширмой. Я вижу Вас насквозь. Вы — фанатик.

Белосельский посмотрел ему прямо в глаза:

— Мне жаль, что Вы такого плохого мнения обо мне.

Выслушав последнее проклятие генерала, которого он так и не смог хотя бы немного смягчить, Белосельский в задумчивости сел в машину. «Да, за последнее время десятикратно увеличилось число моих противников, но среди них ни одного друга… Сколько я сделал для людей, а иногда мне кажется, что все капля в море. Я раздавал беднякам миллионы, но стали ли они счастливее? Я слышал об одном нищем, который, вообразив себя миллионером, вломился в ресторан и потребовал крепчайшего виски. Они все считают, что я нарушаю баланс равновесия в обществе. Они видят во мне инородное чудовище, от которого следует избавиться. Но так ли это? Я действительно иду вразрез со всякими принципами и разрушаю все их представления о богатом человеке. А ведь и до меня были меценаты, и общество относилось к ним терпимее, чем ко мне. Третьяков и Морозов, в сущности, были помешаны на картинах и занимались коллекционированием, Солдатенков строил дороги, Штиглиц — больницы, но всех этих уважаемых господ не стремились устранить с такой отвратительной циничностью. А что, в сущности, сделал я? Я лишь избавляю общество от худших его представителей, причем не совершая никакого преступления».

Затем Белосельский стал размышлять о более приятных вещах, о своих приемных детях. Какой замечательной красавицей стала Ива! Она превратилась в роскошную молодую леди со слегка вьющимися светло-каштановыми волосами, безупречным римским профилем, розовыми бархатистыми щеками, изящными плечами, словно вылепленными римским ваятелем. Ива походила на распустившуюся лилию, которая будучи пересаженной на благодатную почву, питаемая благородными соками, радостно тянется к свету и солнцу. Он привык слышать, как девушка весело щебечет, повествуя о своих успехах в институте; ее радостный смех заставлял его иногда и впрямь думать, что она его дочь. Ива прекрасно освоилась за эти пятнадцать лет, она в совершенстве выучила русский язык, и теперь, уже получив диплом бакалавра, заканчивала обучение в магистратуре. Она оказалась немного тщеславной и самовлюбленной, как и полагается всякой красавице. Белосельский намеренно поощрял в ней эгоизм, так как помнил о ее тяжелом детстве. Все то, что он мог дать ей в материальном плане — самые дорогие модные платья, украшения, драгоценности, автомобиль с шофером — все это было предоставлено в распоряжение девушки. К восемнадцатилетию девушки Белосельский открыл текущий счет на имя Ивы, и юная воспитанница показала себя достаточно расточительной. Он не возражал, снисходительно поощряя ее капризы и подчас нелепые детские выходки. Постепенно Ива научилась разбираться в модных тенденциях одежды и заказывала самые последние коллекции итальянских и французских модельеров. Теперь, находясь на вершине общественного благополучия, она забыла свое прошлое как дурной сон и предпочитала не вспоминать его. Иве, как и всякой девушке ее возраста, хотелось развлекаться, флиртовать с друзьями из института, ездить на пикники, устраивать вечеринки и среди веселой шумной компании ярко выделяться своей красотой.

Ее брат Милош был в этом плане немного более разумным. Он тоже возмужал, как и сестра, но не превратился в законченного эгоиста и лодыря. Он помнил о чувстве благодарности к своему опекуну, поэтому с готовностью согласился поступить на экономический факультет и усердно изучать финансовое и банковское дело. Словом, это был спокойный, уравновешенный юноша, худой, с прилизанными волосами. Он не мог забыть прошлое так просто, как сестра. Сначала он хотел поступить в военное училище, но Белосельский сумел его переубедить. Главным качеством Милоша было послушание. Он относился к опекуну с чувством глубокого уважения и благодарности. Привязанность возникла сама по себе, хотя он ему и говорил по-прежнему «дядя». Одно лишь угнетало Милоша — воспоминание о некой клятве. Когда Милош заговаривал об этом с Алексеем, тот всегда старался уйти от ответа. Это единственное, что обижало молодого человека. Еще Милоша заботило, что сестра превратилась в законченную кокетку и тратила слишком много денег на наряды, он не раз пытался доказать, что не следует такого делать «в чужом доме».