Юлия Михалева - Невидимые

Оконная решетка оставалась целой, дверь кабинета — запертой. Лишь сейф был распахнут настежь.

Одна из ценностей Старого Леха будто растворилась в воздухе.

Странно это — когда будит чужой лысый старик. За неделю, проведенную вне дома, Бирюлев не привык к костлявым пальцам, осторожно трогающим за плечо. Но зато помогало безотказно: от неприятного прикосновения репортер каждый раз вскакивал, озираясь по сторонам. И всегда испытывал удивление, обнаружив зеленоватые пыльные интерьеры небольшой комнаты.

— Велели разбудить, сударь, — извиняющимся тоном заметил портье, дядька Ферапонт.

— Да-да, — жмурясь и быстро моргая, Бирюлев стряхивал остатки сна. — Спасибо.

Он собирался пойти в газету и выяснить, наконец, сколь многое упущено. Возможно, что-то еще можно вернуть, перехватив свою же тему у кого-то из коллег. Опасаясь лишнего расстройства, вчера репортер не стал брать свежий выпуск. Лучше уж сразу узнать обо всем на месте и постараться исправить.

Бирюлев оделся в несвежее — жаль, что мысль отдать белье гостиничной прачке пришла в голову только сейчас. Побрился кое-как тупым лезвием. Взглянув в мутное зеркало, вздохнул: вряд ли его слова о том, что все уже в полном порядке, сегодня прозвучат убедительно.

Моросил дождь, окончательно портя и без того скверный настрой. Зонта при себе не имелось: все осталось в доме Ирины.

Как назло, извозчики нынче, похоже, объезжали улицу стороной. Когда Бирюлев все же сумел подозвать пролетку, он изрядно промок и замерз.

Репортер велел везти в газету, однако по дороге передумал.

— Езжай-ка в полицейский участок.

Нет, он вовсе не рассчитывал, что за день дело отца сдвинулось с мертвой точки. Однако свежими новостями стоило запастись. Червинский, чья служебная тайна так нежданно открылась, стал куда более разговорчив. Кто знает, что еще он способен походя рассказать?

— Сыщик Червинский хотел меня повторно опросить, — уверенно буркнул Бирюлев, и прошел, не дожидаясь ответа.

Из кабинета сыскарей доносился возмущенный гул. Заглянув в распахнутую дверь, Бирюлев обнаружил непривычное многолюдье: в тесное помещение набилось человек пятнадцать, если не больше. Все — полицейские.

— Не о чем тут спорить. Это точно один из нас, — громко выкрикнул кто-то, перекрывая шум.

— Тогда следовало закрыть и сейф и внимания не привлекать. Неизвестно, когда бы хватились.

— Трюк. Неужели не ясно?

— Это мог быть любой. Стоит ли так открыто обо всем говорить?

— А если на то и замысел? Чтобы мы между собой искали, а?

— Обставлено, как у невидимых. Все заперто. Как будто они прошли сквозь стену и забрали то, что не смогли раньше.

— Призраки, не иначе. Да, Червинский?

В толпе рассмеялись.

Червинский молча стоял в самом углу, уперев взгляд в ботинки. Услышав реплику, он стал осматриваться в поисках сказавшего. Заметил Бирюлева, направился к выходу.

Не здороваясь, больно ухватил под руку и увлек в тупиковый конец коридора.

— Что-то случилось? — невинно спросил репортер, стараясь не выдавать интереса.

Не напрасно он так внезапно решил отклониться от плана и заглянуть в участок.

Сыщик поджал губы: думал, говорить или нет.

— Ничего такого, о чем бы вам стоило знать.

— Пропала улика? — наугад рискнул Бирюлев.

— Что? Кто вам сказал?

Репортер сделал сценический жест ладонями, сперва соединив их, а затем разведя.

— Кто-то из городовых. До чего болтливый народ, — заключил Червинский.

— Но как?

— Мы и сами о том думаем. Если бы вещица не была из дома Коховского, я бы тоже решил, что кто-то из наших, — задумчиво ответил сыщик, но тут же спохватился: — Не пишите об этом. По-человечески прошу.

Бирюлев кивнул, хотя сомневался, что промолчит.

— Она исчезла из запертого кабинета.

— Но что это за предмет? Вы так и не сказали.

— Бог, — и снова ясность рассудка Червинского вызывала сомнения.

— Что?

Но сыщик резко сменил тему.

— Я вас отвел сюда не потому, что хотел обсудить происшествие… Слушайте, Бирюлев. Вчера приходила ваша супруга. Она сообщила, что вы пропали.

— И что же вы ей сказали? — с тоской спросил Бирюлев.

— Я не мог отправить ее по нужному адресу — не знаю, где вы скрываетесь. Но ответил, что вы только что были здесь в полном здравии.

Глядя на выражение лица репортера, Червинский рассмеялся.

— Нет, я не стал этого говорить. Сходите к ней. Прямо сегодня — прежде, чем городовые займутся ее вопросом и расскажут о ваших частых визитах сюда. Я пока отложил заявление Ирины Аркадьевны.