Наталия Костина-Кассанелли - Последняя Золушка

Вдалеке звучит благородной медью гонг к обеду. Сейчас мои респондентки отправятся вкушать на фарфоре и пить из хрусталя, меня же ждут вещи более прозаические, но в то же время и более привычные, и обед без затей. Вчера в служебной столовой — помещении без окон позади кухни, дабы никого не смущать видом персонала, не отличающего рыбной вилки от салатной, — мне были поданы суп из потрохов, гречневая каша с подливой, салат и компот, а на ужин — творожная запеканка. Просто, вкусно, сытно. Пожалел я лишь об одном — что не прихватил с собой термос, чтобы не спускаться всякий раз за порцией кофе из автомата.

Исписанные листки стаей белых бабочек слетаются на мой стол, и дамы, неожиданно притихшие и задумчивые, покидают помещение. Меня так и подмывает посмотреть: кто есть кто? Однако торопиться не стоит… Я прислушиваюсь к удаляющемуся цоканью каблучков — он странным образом сливается в моем воображении с перестуком копыт только что проехавшей кавалькады — и все-таки забрасываю ноги на профессорскую кафедру. Выдыхаю и чувствую, что, несмотря на то что изо всех сил развлекался и бездельничал, чертовски устал и что забавлять скучающих дамочек будет куда труднее, чем представлялось мне сперва.

Я почему-то так выдохся за неполные два часа представительства и обольщения, что с удовольствием бы закурил, но… во-первых, бросил, а во-вторых, курить в помещении тут категорически не рекомендуется. И в-третьих… в-третьих, нужно освобождать помещение: наши академические утренние часы вышли, мало ли кто вздумает явиться сюда за книгой? И, войдя, увидит меня — плебея от литературы, по-свински взгромоздившего ноги на бесценный восемнадцатый век. Внезапно я действительно слышу приближающиеся шаги и, суетливо дернувшись, некрасиво обрушиваю конечности вниз, сбив по дороге всю пачку исписанных страниц на пол.

Шаги приближаются… и удаляются мимо библиотеки, а я все ползаю по паркету и, чертыхаясь, собираю анкеты своих сказочных персонажей, чувствуя, что задирание ног таки не прошло даром — я ушиб коленку и мне вступило в спину. Да, я явно не супергерой Макс, ни разу не супергерой! Потому что тот даже не пошевелился бы! И своему вескому имени Лев, которым меня наградили мать и бабушка, романтические женщины семьи Стасовых, я тоже соответствую до крайности мало.

Потирая спину и прихрамывая, я вломился в свою комнату. Колено ныло, живот урчал. Странным образом услышанный гонг повлиял на мой аппетит: есть хотелось смертельно. Я просто исходил слюной и желудочным соком.

— Я что, собакой Павлова в прошлой жизни был, что ли?… — пробурчал я.

Я мысленно приказал бушевавшим в организме железам угомониться, потому как металлический обеденный призыв был не для них: в служебной столовке накрывали только через полтора часа, когда персонал освобождался после обслуживания вип-клиентов.

Я раздраженно швырнул измышления приданных собственно мне випов на стол и прикинул, чем пока можно заморить червячка. В поле зрения не было ничего, кроме початой бутылки воды. «Идиот! — мысленно обругал я себя. — Знал, куда едешь и что ближайший супермаркет отсюда за полсотни кэмэ! И не взял, отправляясь в эту неболдинскую осень, ничего — ни чипсов, ни шоколада, ни даже пачки обычного печенья! Теперь будешь отовариваться в местном баре, который отнюдь не рассчитан на голодранцев вроде тебя, да и бюджетных чипсов там, разумеется, не сыскать!»

Я раздраженно выпил полстакана воды, чем только раздразнил беснующегося внутри зверя. Оставалось одно — спуститься вниз за порцией кофе. Ну что ж, я и питался-то в основном кофе — у себя дома. А здесь, смотри, сразу и избаловался: первое, второе, компот! А запасных штанов-то тоже не взял! С таким аппетитом, того и гляди, на каше с подливой меня как на дрожжах попрет, тем более что добавку брать не возбранялось — питайся сколько влезет.

Первый стаканчик кофе я употребил прямо у автомата, второй унес с собой. Развалился в кресле у окна и протянул руку за верхним листком.

«Когда я была маленькой, моя любимая сказка была „Золушка“. Я ее очень жалела, а злую мачеху просто ненавидела. И мечтала, когда вырасту…»