Ольга Володарская - Первая жизнь, вторая жизнь

— Я такой дурак, Леха.

— Не новость для меня. Есть хочешь?

— Очень.

— Пошли, покормлю.

Они проследовали в дом.

Жека плюхнулся на табурет, привалившись спиной к стене. Сейчас ему было не до капризов. Он так устал, что был рад такому неудобному месту. А еще промок. Началась гроза, дождь полил, благо не тогда, когда он на дороге стоял.

Ляпин успел загрузиться в люльку и накрыться дерматиновой накидкой. Так что лило только на его голову и плечи. И все равно некомфортно.

Жека стащил жилетку. Затем футболку и вытер ею волосы и лицо. Остался с голым торсом. Леху не постеснялся. Перед другими не позволил бы себе сверкать дряблыми сисечками, пирсингом в одном из сосков и брюшком. Но в доме царила тишина.

— А где все? — спросила Жека, схватив со стола стакан с квасом.

Пить тоже хотелось. Но Ляпину не понравился запах. Квас явно перебродил, так что лучше потерпеть и испить чаю минут через десять. Леха как раз поставил воду.

— Не знаю. Куда-то все рассосались.

— Полиция убралась?

— Нет. Тут еще. В смысле в Васильках.

— Меня не было полдня. Даже больше. Что изменилось за это время?

— Ты мне скажи.

— Я про следствие.

— Кто бы нам что-то рассказывал, — фыркнул Леха. — Сыр, колбасу сожрали. Хлеб тоже. Есть каша пшенная. Будешь?

— Кто варил?

— Вика.

— Тогда да.

— К ней еще молочко и ягодки.

— Сама надоила и насобирала? Какая молодец.

— Ты давай бабу мою не нахваливай. О своей рассказывай. Из-за Тайры же сорвался?

— Сема меня слил?

— Сам догадался.

— Лех, каши бы мне, — попросил Жека. — Я ее на своих костылях искал по округе несколько часов… Умаялся так, что готов был упасть в траву и подохнуть. Ладно дорогу нашел, и меня подобрали.

— Так ты молитвы читал про себя, когда возле тебя «Урал» притормозил?

— Матерился.

Леха раскатисто рассмеялся. Ляпин последовал его примеру. И они вместе хохотали не меньше минуты.

Утерев слезы, Леха поставил перед другом тарелку с кашей. Она была еще теплой (Вика накрыла кастрюлю старым одеялом) и пахла как-то по-особенному. Ляпин, не дожидаясь ягод и молока, зачерпнул ее, отправил в рот и зажмурился от удовольствия…

— Какая вкуснятина, — выдохнул он и еще раз наполнил ложку.

— Тайру ты, как я понял, не нашел? — спросил Леха.

Он уже ел, поэтому только чая хотел.

Мотнув головой, Жека прошамкал:

— Она сбежала.

— Есть с набитым ртом — дурной тон, — наставительно проговорил Леха и налил другу молока. Он привык опекать его, и уже начал замечать, что порою ведет себя как мать. — Но ты же не думаешь, что Тайра слиняла потому, что испугалась?

— Нет, как раз поэтому.

— То есть… Она убила Сергея Сергеевича?

— Ты дурак, что ли? — едва не поперхнулся кашей Женя. — Ей это зачем? Он ведь даже не заплатил ей, только пообещал.

— Мало ли… — От Тайры Алексей ждал чего угодно. Для него она была почти как доктор Зло.

— У Тайры ребенок в Омане остался. Она надеется его вернуть. Поэтому проблемы с законом ей ни к чему. Даже в качестве свидетеля лучше не выступать.

— Так она родила от своего арабского экстрасенса?

— Да, — коротко ответил Женя.

О том, что от него, упоминать не стал. Друг не поверит. Решит, что Ляпиным, как всегда, манипулируют. А как обратное докажешь? Фото сына он не успел скопировать. Да и оно не убедило бы Леху. Сказал бы «фотошоп».

Но отцовское сердце не обманешь! Особенно такое чувствительное, как Женино.

Тут в дом ввалился Семен. Мокрый до нитки. Теперь не только его пижонские кеды были в плачевном состоянии, но и вся одежда. Зато намокшие волосы картинно вились.

— Дамы в доме есть? — спросил он.

Жека и Леха покачали головами.

Ткачев тут же стянул с себя футболку, джинсы… вместе с кедами. А, спрятавшись за дверью, и трусы.

— У вас запасного барахлишка нет?

Леха застыл, сделал морду кирпичом и проговорил:

— Мне нужна твоя одежда!

Ляпин шутку оценил. Друг передразнил Терминатора в исполнении Шварценеггера. Когда тот явился в прошлое голышом.

Но и Семен понял, о чем он. Поэтому, бросив: «Ал би бэк», — удалился в комнату. Там он что-то для себя нашел. А именно спортивные штаны с надписью «Абубас», свитер с растянутым горлом и вязанные из пестрой пряжи носки. Облачившись во все это, вернулся, как и обещал.

— Чаю? — предложил Леха. Он как раз заварил его.

Сема кивнул и получил чашку.

— Ребят, у вас какие планы? — спросил Ткачев, сделав пару глотков.

Вода была огненной, но он так озяб, что хотел поскорее согреться.