Наталья Александрова - Загадка уральской Мадонны [litres]

– Ну да, это накопилось за всю его жизнь. Хорошо, что Аркаша согласился разместить все это в своей мастерской. Сразу после папиной смерти мне велели освободить его мастерскую, и я растерялась, не знала, что делать…

– Я имею в виду, что нам в таком обилии работ за одно утро не разобраться.

– Нет, я здесь навела какой-то порядок и примерно знаю, где что искать. Вот сейчас нам нужно достать ту коробку с самого верха… – Анна придвинула табуретку к груде ящиков и коробок, забралась на него и повернулась к Юлии:

– Держи!

Юлия взяла у нее большую коробку. В ней было несколько больших картонных папок. Анна, не слезая с табурета, передала ей еще две коробки и тяжелый фанерный ящик, а потом – несколько отдельных картин на подрамниках.

Затем она спустилась и принялась разбирать свои трофеи.

– Вот это нам точно понадобится… – проговорила она, отставляя к стене картину, на которой бледная обнаженная женщина стояла среди кустов сирени. – И это… и это тоже… где же она… у него, я помню, была очень хорошая картина – обнаженная женщина на фоне рассветного неба… а, это, наверное, там, на самом верху…

Анна снова взобралась на табуретку и попыталась добраться до самого верхнего ящика, но никак не могла до него дотянуться.

В это время дверь открылась, и в комнату ввалился скульптор. Лицо его порозовело, глаза загорелись.

– Девочки, вы как здесь? Выпить еще не созрели? А то мне одному как-то скучно пить…

– Аркаша, ты что, не видишь, мы тут делом заняты! – пропыхтела Анна, безуспешно пытаясь дотянуться до нужного ящика. – Черт, никак не достать… может, у тебя стремянка есть?

– Зачем стремянка? – скульптор гордо выпятил грудь. – Я и так достану…

– Да ты на ногах еле держишься!

– Кто? Я? Да что ты такое говоришь? Что я выпил-то? Всего грамм двести! Я один раз две поллитры принял и после этого по карнизу прошел! На шестом, между прочим, этаже… правда, мне тогда еще тридцати не было…

– Ну, ладно, попробуй, может, и правда достанешь.

Анна соскочила с табуретки, отошла в сторону. Скульптор взгромоздился на ее место, встал в гордую позу и продекламировал:

– Я – памятник себе!

– Давай уже, памятник! – фыркнула Анна. – Достань вот тот ящик и слезай, а то мне на тебя смотреть страшно!

– Какой – вот этот? – Аркадий дотянулся до нужного ящика, ухватил его, вытащил из груды и закачался.

– Держись! – Анна кинулась к нему на помощь, но опоздала.

Скульптор уронил ящик, тот с грохотом упал на пол, к счастью, никого не пришиб. Сам Аркадий довольно успешно соскочил с табурета и приземлился на четвереньки.

– Ох ты… как же это я… – протянул он растерянно. – Ну, там вроде ничего не разбилось?

– Что-то разбилось… – огорченно протянула Анна, разглядывая перевернутый ящик. Рядом с ним на полу среди осколков стекла лежала расколотая фигурная деревянная рамка, отдельно – фотография, выпавшая из этой рамки. Анна пристально разглядывала эту фотографию.

– Надо же, а я и забыла, что она тут…

Юлия подошла к Анне и опустилась на колени, чтобы рассмотреть фотографию.

На снимке, который лежал перед Анной, были две смеющиеся девушки. В одной Юлия узнала саму Анну, только совсем молодую, а в другой… ей показалось, что перед ней Лора. Но нет – глаза похожи и рот, но выражение лица совсем не такое. Не было в этом лице Лориной лживости и коварства.

– Кто это? – спросила она у Анны.

– Это она, Лида… – проговорила та, вглядываясь, казалось, не в фотографию, а в свое прошлое. – Мы с ней сфотографировались на последнем курсе академии, а один парень из нашего выпуска сделал эту рамку. Красивая, кстати, рамка была.

– Я починю! – подал голос Аркадий.

– Да ладно тебе! – отмахнулась Анна. – Ты уже сделал, что мог… постарался…

– Ну, я же хотел как лучше…

Анна немного помолчала, а потом снова взглянула на фотографию и проговорила:

– Эта фотография была у Лидии. Она увезла ее в Тагил, на память. Обо мне, о городе, о юности. А потом, уже после ее смерти, одна моя коллега ездила в Нижний Тагил, и ей передали эту фотографию. Сказали, что Лидия велела отдать ее мне. Очень просила передать…

– Она что же – предвидела свою смерть? – удивилась Юлия.

– Не знаю… иногда бывают у людей такие удивительные предчувствия…

Анна подняла фотографию с пола, и вдруг от ее задней стороны отклеился и упал на пол листок желтоватой бумаги.

– Тут какая-то записка! – удивленно проговорила Юлия, подхватив этот листок. – Она, наверное, была вложена под фотографию…