Наталья Александрова - Загадка уральской Мадонны [litres]

– Музей «Новое пространство», – прочитала Юлия надпись на вывеске. – Значит, Лидия спрятала картину Рафаэля в этом самом музее!

– Выходит, так… но как она сумела это сделать? Ведь когда она приезжала сюда, чтобы встретиться с Охотниковым, картины при ней не было. Иначе Андрею Ивановичу не пришлось бы ехать в Нижний Тагил. А после этого Лидия больше никуда из Тагила не уезжала до самой своей смерти…

– Это, конечно, интересный вопрос. Но сейчас важно, что мы расшифровали записку, которую Лидия оставила тебе, и записка указывает нам на этот музей…

– Идем скорей! – Анна вдруг вздрогнула, как будто налетел порыв ледяного ветра, хотя погода сегодня была как раз для середины апреля – солнце светит, на небе ни облачка, на деревьях почки распускаются.

Анна оглянулась, было такое чувство, что спину сверлят тупым ржавым сверлом. Однако сзади никого не было. Они прихватили из багажника картины и позвонили в запертую дверь музея.

Очень долго не открывали, наконец дверь отворила запыхавшаяся Аксинья.

– Ты что, одна, что ли? Никого больше нет, кто нам поможет картины отнести?

– Акулина! – заорала Аксинья. – Ну, куда она запропастилась, хотела бы я знать? Сами таскайте, никого нет, девчонка удрала, а в зале только Вероника Михайловна, ей сто лет в обед!

Из кабинета послышался телефонный звонок, Аксинья чертыхнулась и убежала.

– Вот так, самообслуживание у них, значит, – вздохнула Анна. – Зная Ксюшу, я не удивляюсь.

Они самостоятельно перетащили все картины в три приема и сели передохнуть. Появилась Вероника Михайловна – весьма пожилая дама интеллигентного вида с аккуратно уложенными седыми волосами – и предложила им водички.

– У нее там, в кабинете, кофеварка, – зашептала она, показывая на закрытую дверь, откуда слышался голос Аксиньи, – только она никому не разрешает…

– Ничего, нам разрешит, – сказала Анна, – мы не уйдем, пока с ней не поговорим!

И решительно постучала в дверь.

– Ксюша, можно к тебе?

– Ну, что еще? – Тут Аксинья увидела Анну и вспомнила про выставку. – Извини, Анюта, у меня времени нет.

– Найдешь! – Анна вытащила у нее из рук телефон и нажала кнопку отключения. – Вот что, дорогая, сядь, постарайся сосредоточиться и ответь на мои вопросы. Скажи, пожалуйста, были у вашего музея какие-то связи с нижнетагильским музеем?

– Чего? – переспросила Аксинья. – С нижнетагильским? Не было ничего. Там что – музей есть?

– Еще раз подумай, – не отставала Анна, – это могло быть десять лет назад, не позже.

– Десять лет? – Аксинья округлила глаза. – Да ты смеешься, я тогда здесь не работала! Я тогда…

– Только не говори, что ты тогда еще в школу ходила! – отмахнулась Анна. – Я-то уж точно не поверю!

– Ну, знаешь… – нахмурилась Аксинья.

– Были у нас связи, – неожиданно раздался голос от двери. – Как раз десять лет назад выставка из того музея у нас была.

– Вероника Михайловна! – возмутилась Аксинья. – Не вмешивайтесь в разговор! Вы ничего не помните, вы имена и даты путаете!

– Это я сейчас даты путаю, а что десять лет назад было, я очень хорошо помню! – спокойно ответила пожилая дама. – Это я сейчас в зале сижу, за посетителями приглядываю, а тогда музей только открылся, и я как раз той выставкой занималась. Тогдашний директор был человек энергичный, увлекающийся, у него план был – с провинциальными музеями сотрудничать. Он как рассуждал? В Москву и Петербург люди из провинции приезжают, стало быть, шедевры в музеях увидят. А вот, к примеру, в тот же Нижний Тагил кто поедет? Если только по делам, в командировку. А музеи-то много где есть, картины там есть замечательные. Взять хоть Пермскую художественную галерею… так что договорились мы с тем музеем, как раз в апреле дело было, десять картин нам оттуда привезли. Точнее, одиннадцать. – Старушка прикрыла глаза, вспоминая.

– А потом что было? – Анна едва не дернула ее за рукав.

– Ну, что было, прошла выставка успешно, стали назад картины отправлять. Приехал из Нижнего Тагила человек, все документы пересмотрел, как, говорит, получается, что по документам картин десять, а у вас одиннадцать? Так и было, говорю, а он все по описи сверил, возьму, говорит, только по списку, а про эту последнюю картину ничего не знаю, понятия не имею, откуда она взялась, и вы, говорит, мне ничего лишнего не подсовывайте, а то потом неприятностей не оберешься. Я это на себя взять не могу.

– А вы что? – хором закричали Анна с Юлией.

– А что я? Директор распорядился картину ту в запасник отложить, пока с документами не разберемся. А потом дело как-то и заглохло, да и забылось.