Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— Конечно, главный вопрос: почему цирковые дети идут по следам родителей. Бывает ли, что ребёнок с детства отказывается растягиваться, и вообще выполнять огромную физическую нагрузку через боль? Что заставляет их идти по сложному опасному, мало оплачиваемому пути? Вот и все. Остальное по ходу записи.

— Кира, ты слышала о том, что Величко убили в подъезде приятеля, куда он шел на день рождения.

— О том, что погиб Алексей знаю, а что и как не хочу знать, не люблю кровавых историй.

— Извини, не хотел тебя волновать, — в Лешиных глазах мелькнула догадка и усмешка. Но хорошо воспитанный мальчик тут же опустил глаза.

Кажется, я теряю самообладание, принятое на ТВ лицемерие и «откровенность».

— Лешик, если мы сейчас заведемся на тему, покинувших этот мир за последнее время по неясным нам причинам, мы не сможем записать радостную солнечную программу. Собственно, именно позитивный запал от нас требуется, — я провернулась на каблучках, послала Леше наиболее из лучезарных моих улыбок. Тихо прикрыла дверь.

Я медленно шла наверх в аппаратную, размышляя над тем, что я хочу спросить у Веры Николаевны. Звонок через океан должен быть конкретным и быстрым. Я не смогу увидеть выражения лица Мамы, которая уехала сразу же после смерти «А.В.» и той трехлетней трагедии.

Без объявления причин, жена Петра Игнатьевича, собрала небольшой чемодан своих однообразного гардероба и заявила, что ее пригласили в Штаты в университет преподавать русскую литературу.

— Это я у вас здесь всегда была полоумной дурой (я выглянула в прихожую). Вера Николаевна «общалась» с портретом почившей в бозе несколько дней назад старой хозяйки. Там я специалист ценный и редкий.

Почему-то никто не задал ни одного вопроса. Все мы были в доме Дашковых, понимая, что нужно поддержать оставшихся членов семьи Дашковых. Оказалось, что абсолютно никто в нас не нуждается, кроме Фроси. Она постарела сразу на несколько десятков лет. Но, как раз дома ее не было. Верная и преданная няня была в больнице, ухаживая за раненной Алисой.

Так и не придумав, с чего начать беседу, я надела лицо и вошла в аппаратную.

— Тебя искал один мужчина, сказала Катя. — Интересный, но бесперспективный контингент.

— Почему, — устало спросила я. — Я уже точно знала, что пришел Филипп Сергеевич. — Где он?

— Его Таня поит кофе. — Катя повернулась к большом шкафу, за которым была кофейня для своих.

Я обреченно поплелась за шкаф.

— Здравствуйте, страж порядка. Даже, если у вас допрос с пристрастием и срочный, то придется дождаться конца дня, когда мы запишем все программы, — я была рада, что Филиппок изъерзается здесь за период записи. Постоянные остановки, чтобы поправить свет, камеры, пересадить людей, исправить ошибки в тексте или в произношении ведущего могут довести до бешенства любого не привычного к такому испытанию телевидением.

— Я не к вам, Кира Александровна, — улыбнулся, привставая приветственно следователь.

— Замечательно, — я была искренне рада. — Мне был нужен передых, чтобы все ячейки заполнить. Несколько часов назад я была близка к панике. Сейчас, у меня появилась интуитивная надежда на Веру Николаевну.

День прошел, на удивление спокойно. Я записывала, Яна, Машка и Мара позвонили лишь по одному разу, чтобы отметиться. После благодарностей и поцелуйных прощаний с гостями и участниками программ, я вышла из поджаренного светом и летящей пыли помещения студии. Позвонила домой. Там, слава Богу, все было в порядке. Я понимала, что Тим не в восторге от моих бесконечных отлучек, связанных с тайной, неизвестной даже ему. Но он, умница умел терпеть и ждать. Он ведь ждал меня много лет. Пока я была удачно и красиво замужем за блестящим Артёмом. Тим никогда не обнаруживал своего сильного чувства. Только, когда Артём умирал, он подхватил меня падающую с вершины Олимпа, а все божки и богини быстро начали разбегаться. Только мой милый поклонник подставил руки и так до сих пор. Я всегда могу упасть на его протянутые чресла. Но я же сильная и падать не стану, я могу снова сама защищаться.

Я добралась до первого кафе, где было совсем мало народу и главное, не было знакомых, хотя днем здесь обедало половина «Останкино». Вечером, тусовка предпочитала более модные места.

Я взяла двойной эспрессо и затянулась глубоко и с удовольствием. У меня даже голова закружилась. Вынув мобильник, я нервно потерла заляпанную крышечку, открыла и нажала цифру 5. Быстрый набор мгновенно соединил меня с иностранным голосом, который приветливо сказал «Hello» и быстро спросил, кто это. Я с трудом узнала голос Веры Николаевны. Все-таки это была она, ее тихий уверенный голос.