Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

Марьяна под столом выглядела не менее экзотично, она была во вьетнамских тапочках. Только что в перерыве, ведущая сделала педикюр.

— Маня, давай быстрее сворачивайся и бегом на семнадцатый подъезд, ждать Яну.

— Ты сошла я ума. Я с голыми ногами помчусь через все «Останкино». Кстати, ты, кажется, смазала мне лак на большом пальце, — Марьяна с неодобрением посмотрела на меня.

— Пойдешь, как миленькая, нет, побежишь, — разбушевалась я шепотом, сидя под столом. У нас, если ты помнишь, нет ни времени, ни шанса выпутаться из этой истории. Более того, как бы нам самим не оказаться потерянными трупами.

Слава Богу, Марьяна успела приветливо попрощаться со зрителями, потому что румяная холеная ведущая, стала серого цвета.

— Ты хочешь сказать, что нас, только потому, что мы… возьмут и убьют. В этой почти смешной истории нет ничего особенного. Это всего лишь…

— Ты чувствуешь, ты даже слов подобрать не можешь или боишься. Так что марш на семнадцатый. Возьми у Олега унты и вперед.

— А ты? — Запричитала Машка.

— Я побегу на работу. Мне еще четыре программы ваять.

Я удалялась под проклятья подруги, что я эгоистка и мне нет дела до ее страха.

Я уже не слышала Марьяшу, я сосредоточилась на новой теме программы. «Взрослые дети и их «воспитание» родителей.

У меня взрослая дочь и вопрос был крайне актуален для меня. Леше он тоже нравился. Он совсем недавно перешел из тинэйджеровского состояния и помнил, как его родители мучились с ним.

Я влетела в гримерку к ведущему, с текстом, полным ртом нужных афоризмов и умных мыслей — «Великих», на эту тему.

— Я все прочел, — Лёша потряс кипой бумажек и карточек, которые ему приготовили ассистенты. Можешь выдохнуть и попить кофе, — Лёша сделал чашку горячего напитка, и подал мне со словами: — У тебя что-то серьезное случилось?

— Мне кажется, что очень. Я не могу тебе ничего объяснить. Я пока немного понимаю.

— Тогда не надо. Захочешь? Я к твоим услугам, — Лёшка встал и стал менять костюм.

На каждую программу выдавался новая одежда. Программы шли в разные дни. И ведущий не должен выглядеть бедным родственником. Все же Центральное телевидение — эталон вкуса и гламурности.

— Ты успокоилась? — сочувственно спросил Боренька.

— Да, всё хорошо, давай начинать.

До конца записи, которая длилась пять часов, я не думала о тревожащей и опасной теме. Всё получилось, как нельзя лучше. Адреналин, который с утра заполнил меня, отражался на всех окружающих, работающих на программе. Все вокруг меня немного вибрировали и даже несколько истерили. Передачи от этого получились только лучше.

На запись пришел генеральный продюсер, и удивлённо разводя руками, сказал:

— Вы записываете праздничные программы? Такой подъем бывает только на новогодних.

— Нет. Я приняла к сведению вашу критику после первой записи, — я широко улыбнулась начальнику и стала быстро ретироваться спиной к выходу.

— Марьяна, ты дозвонилась Яне? — Строго спросила я капризную приятельницу.

— Я её видела, — раздраженно ответила Машка. Она лишь отмахнулась и сказала, что когда освободиться, сама нас найдет. Ты слышала, что-нибудь подобное. Наглая какая.

— Слышала и не раз. Будем ждать. Марьяша, греби к «Максу». Я там тебя подожду.

— Ну, да. Я буду, как собачка бегать за Янкой. Кира, зачем нам все вытаскивать на свет неприятное старое событие? Окажется, что мы все виноваты.

— Может и так. Маша, нам есть в чем разбираться и помимо стародавней истории. Мы всю жизнь то помогаем, то мешаем друг другу. У нас ведь ближе, чем мы сами, никого нет. Почему же мы не можем найти общий язык? — Я взывала к Марьяниному заснувшему еще много лет назад разуму и охладевшему сердцу.

— Уговорила. Я иду в кафе.

Я пошла в студию, где обитала Яна, пася и охаживая знаменитых гостей. Сейчас, начнет орать, что мне нет дела ни до чего, кроме моей карьеры, а ее «творческий» подвиг мне безразличен, даже раздражает.

Вдоль длинных, с противным тусклым дневным светом коридоров, я продвигалась к Яне.

— Кирюш, привет. Ты не устала от нашей обители? Ласково, побеспокоилась знаменитая, экстравагантная, чумная, как ее звали в «Останкино», певица-ведущая, с которой мы дружили много лет.

— Нет. У меня сегодня избыток энергии, — улыбнулась в ответ я Лиле.

— Какие-то слухи ходят. Пропал труп? Серьезно? — Лиля наклонилась ко мне. Она, наверное, на метр длиннее меня, а уж на каблуках.

— Не слышала, — соврала я и покраснела. Мне хотелось поделиться с умной Лилей. У нее остроумное и неадекватное мышление. И все, что постоянно вижу на экране в ее программе, меня страшно коробит. Но, хорошее отношение и абсолютная уверенность, что Лилька дуркует и просто зарабатывает немалые деньги, примиряет меня с ней. К сожалению, такие претензии можно предъявить почти ко всем каналам. Но меня об этом никто не спрашивает.