Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

Где вы витаете, милая Кира Александровна? — Филипп Сергеевич, наконец, устал от недосказанностей моих подруг и свидетелей заоблачной карьеры Алисы Дашковой и вернулся, как он, видимо, посчитал к первоисточнику.

— Я, наоборот собираю всю информацию от начала и до конца. Вы зря мучаете моих товарок. Они лишь знают часть жизни взошедшей звезды. Когда Дашкова пришла на ТВ, то знали её только я, которая с самого детства крутилась в доме и Машка. Марьяна посмотрела на меня негодующим взором, но ей мало что говорилось. У неё была своя балетная жизнь, которую она тщетно пыталась построить много лет.

— То есть вы хотите сказать, что скрываете нужную информацию, которая могла бы вывести следствие на нужную дорогу? — Следователь аж побелел от моего монолога.

— Не совсем так. Я пытаюсь найти ту нить, когда могла случиться метаморфоза с сестрами и какой же она должна была быть жёсткой, если они обе исчезли. Вам ничего не даст мой бесконечный рассказ о том, как постепенно, ступенька за ступенькой строилась карьера Алисы. Она была очень сложной и крутой. Возможно, девушка и не заслуживала таких испытаний. Но, планка, которую перед ней поставила Александра Владиславовна — любимая и почитаемая бабушка, была высока. Ниже неё спуститься было невозможно.

— Объясните мне, хоть кто-нибудь, почему Старая дама так стремилась вознести свою внучку, сделать её единственной и неповторимой. Сама же она, не стала суперстар?

— Есть много объяснений, а возможно всего лишь одно. Её сломали прямо на взлете. История её любви, замужества, развода и ухода из театра — вот, где, по-моему, кроятся все причины обиды, неудовлетворенные амбиции и честолюбие, которое она сама не смогла удовлетворить. Сын её пошёл по другой линии. Он очень талантливый человек, но не артист. Она ждала девочку, из которой можно сделать себя только лучше и моложе.

— Девочек же было две? — Филипп Сергеевич оглядел всю нашу компанию, удивляясь такому простому выводу.

— Одна, оказалась талантливой, а вторая так себе, — Яна потянулась и потерла лоб. Может, перестанем играть в детективы Агаты Кристи. Ну, нет же тел и, вы сами говорите, что поставили на уши всё МВД, плюс ТВ подключилось. Осталось только разведку поднять на уши.

— Разве вам не хочется разгадать загадку и найти пропажу? У вас нет сострадания к двум молодым женщинам, которых может, украли и мучают?

— Я не вижу никакой загадки — это первое. Второе — эти две дамы замучают сами кого захотят. И третье — я не скучаю по двум полоумным истеричкам, которые хоть и делали супер рейтинговую продукцию, замучили всех до такой степени, что впору нас жалеть, а не их. — Яна вдруг обозлилась, потому что у неё во всех карманах звонили телефоны, а значит любой пропущенный звонок — это уплывшие деньги. Ей они были крайне необходимы. Семья съедала весь заработок и щелкала зубами, требовала ещё. — Я пошла. Вы уж меня извините. Я обещаю, что если мне придет на ум какая-нибудь оригинальная теория, куда могли смыться сестры Дашковы и почему, я позвоню вам даже среди ночи, — Янка подхватила необъятную сумку, и резко открыв, дверь, вылетела в коридор.

Мы сидели с Марьяшкой, молча, и ждали, что скажет нам обескураженный следователь.

Филипп Сергеевич ухмыльнулся и вдруг очень жестким тоном, который мы еще ни разу не слышали от него, сказал: — Думаю, что и без вас найдутся доброхоты, которые разъяснят загадку и программы, и отношений в группе, и любовь двух сестер. Просто, моя деятельность займет намного больше времени и вам не принесёт успокоения, если вы скрываете ценную информацию, а может и сами во многом виноваты. Он отшвырнул стул так, что тот развернулся на 180 градусов и мгновенно исчез за дверью.

Мы уставились на дверь, стараясь не пересекаться взглядами, друг с другом, гуськом покинули помещение, и как по команде, разошлись по разным коридорам «Останкино», словно в сказке о «Илье Муромца и его друзьях.

У меня под ложечкой нехорошо засосало. Я надеялась, что я проголодалась и медленно, еле передвигая ногами, приплелась в «Макс». Ничего не меняется на этом клочке земли. Встав в очередь за своей пайкой пирога со шпинатом и кофе-лате, девушки — официантки уже не спрашивали меня о моих вкусах, они не менялись годами. Позади меня оказался Валера, ведущий скандальной программы, имеющий рейтинг почти как у нашей «Легенды звезды», который знал все новости, переходящие в сплетни и превращающиеся в желтый листок календаря каждого дня. Про себя он думал, что вскрывает язвы общества. Может быть. Только язвы уже гноились и гнили в прямом эфире. Нас он считал лакировщиками, создающими себе славу на чужом успехе и известности. Ни его, ни нас уже давно не забавляли редкие перепалки по этому поводу. Одно плохо. Валерий Чудаков был человек умный и наблюдательный плюс хорошо информированный. От него следователь мог получить хорошую порцию извращенных сведений, которые сложились в больном мозгу Чудакова. Вполне возможно, что Валера сам выйдет на контакт с прокуратурой и попытается сделать сенсационную программу, а то и цикл. Последнее время все стали увлекаться этапными программами, которые выедали темы как печенки коршуны у жертвы. При этом они — эти ретивые молодые и «бесстрашные» репортёры считали, что делают благое дело, разрывая зрителям и участникам сердца. Наверное, мы все были уже отжившей сентиментальной эпохой и любили немного приподнять героя над действительностью, создать легенду. Хотя, часто наоборот, приоткрывали завесу тайны, хранившуюся много лет. Делать мы старались деликатно и не обидно ни предшественникам, ни потомкам.