Инна Бачинская - Без прощального письма

И так далее, и тому подобное.

Илона, задумчивая, постояла, послушала да пошла восвояси. Так и связались в ее восприятии два события: исчезновение любимого человека и черная дыра. А может, событие было всего одно: исчезновение любимого человека в черной дыре. В голове рождались всякие интересные варианты на тему: любимый человек и черная дыра; черная дыра и любимый человек; черная дыра потянула, и он… туда ; оглушенный громом и молнией, он вышел из дома, под ногами разверзлось, и он… Прекрати, приказала себе Илона. Не сходи с ума. Никто никуда его не тащил. Воспользовался случаем и удрал. Опять. Почему? Что им всем надо? Чего не хватало?

Илона добралась до работы и позвонила Доротее. Душа требовала участия.

– Представляешь, у нас улица провалилась, дыра, как от бомбы, туда машина упала и дерево. Ужас! – выпалила Илона в трубку, услышав неторопливое «алло» подруги.

– Ага, видела в новостях, – сказала Доротея все так же неторопливо. – Недаром у меня всю ночь спина ныла…

– Мужик, чья машина, чуть умом не тронулся! – перебила Илона. – Хотел кидаться, люди не дали. А машина до сих пор в яме, и сирена орет, представляешь?

– Так и крутит, так и крутит! Вся извертелась прямо, а под утро…

– Представляешь, Владик ушел, – сказала Илона, всхлипнув.

– Ушел?! Что значит ушел? Куда ушел? – Доротея была так потрясена, что забыла про ноющую поясницу.

– Просто ушел. Собрал вещички, костюмы, куртку, и с концами. Насовсем. – Илона снова всхлипнула и усилием воли сдержалась, чтобы не расплакаться. – Ночью…

Доротея снова ахнула.

– Может, вернется? Ты столько для него сделала! Вы такая классная пара… Не понимаю я этих мужиков! Какого рожна им надо?

Ха! Какого рожна им надо! Классика. А то мы не знаем. Им надо, чтобы красивая, нежная, терпеливая, умела готовить, не мешала смотреть футбол и дуть пиво, не пилила, не зудела, не приставала, не лазила по карманам и мобильникам… Дальше придумайте сами в силу фантазии. И в постели, конечно. А с какой радости, спрашивается? А с той, что их мало. Мало их. Как в той песне – на одного кавалера по статистике сколько пять барышень? Шесть? Десять? То-то. И отношение окружающих… тоже! И статус. Статус! Одинокий мужчина нарасхват, одинокая девушка – старая дева, серая мышь, невостребованное, никому не нужное создание. Хотя бывает, что ценят. Редко, но бывает. И на задних лапках, и потерять боятся, и посуду вымоют, и пол. Но не с нашим счастьем.

– Может, сбежимся? – спрашивает Илона.

Исторический музей Илоны и архив Доротеи почти рядом, наискосок через дорогу.

– Ага, давай через двадцать минут, – говорит Доротея. – По кофейку, голова совсем не варит, и поясница…

Девушки обычно сбегаются в кафе «Лавровый лист», или «Лаврушка», или мило, по-домашнему, «Лаврик»…

…Доротея. Почему вдруг Доротея? Может, Дарья? Да нет, именно Доротея. Так звали героиню одного английского романа – прекрасная Доротея. И молодая романтичная женщина – мама нашей Доротеи – решила назвать свою новорожденную дочку в честь героини романа. Доротея – в переводе с греческого значит «Дарованная богом». Папа не протестовал, ему было все равно: что Дарья, что Доротея. А когда дочке было два года, вообще исчез с горизонта – уехал и больше не вернулся. Доротея… а для друзей? Дора? Тея? Нет, нет и нет. Только Доротея. Так и говорит при знакомстве: Доротея. Сильное рокочущее имя, имя воительницы. Босая Доротея с копьем наперевес, в короткой тунике, волосы жгутами по спине, гонится за диким оленем! Или кабаном. Буря и натиск.

Ага, если бы! Доротея существует как в густом сиропе: нетороплива, спокойна, не прытка. Говорит немного, взвешенно, но зато мимика, мимика! Богатейшая! Бровкой играет, лукавая полуулыбка, взгляд не отводит – как уставится глаза в глаза… Ух! Огонь-девица. Да и красотка, каких мало: высокая, зеленоглазая, с пышными вьющимися волосами. Похожа на цыганку. И всегда шикарно одетая. Может провести в «Мегацентре» несколько часов кряду, охотясь за лиловой блузкой или бирюзовыми штанами. Это чтобы передать смысл завышенных требований. Блузка, допустим, может быть цвета пыльной розы с рюшами и открытой спиной. На архивариуса Доротея не похожа, а похожа на экзотическую танцовщицу или представительницу крутой фирмы, в задачу которой входит принимать и очаровывать гостей, проявлять бойкость и щебетать. Но чего нет, того нет. Не сложилось с бойкостью и щебетом, увы. Потому архив. И с мужиками тоже как-то не складывается. Не везет Доротее с мужиками, хотя на улице всякие козлы сворачивают шею. В том-то и дело: или старые козлы, или бледные прыщавые начитанные юноши, которых тянет к женщинам постарше. А средний возраст… Опять, увы! Бывало, сидит Доротея в гостях у замужней знакомой, молчит, улыбается, в глазах черти пляшут, ломит бровку соболиную. Мужики поначалу как мухи на мед! Кто с шуткой, кто с дурацким анекдотом, кто с комплиментом, а она молчит загадочно, только бровку круче ломит, в глазах лукавинка, улыбка… чудо какая улыбка! Баядерка! Огонь! Кармен! Но молчит. Они перья распускают и так и этак стараются! А она молчит. Ступор. А что сказать-то? Про книжку, которую читает? Про поясницу? Про новую блузку? Про работу в архиве? Про погоду? А черт его знает, про что. Иная щебечет всякие глупости, и мило получается, даже если сама простенькая, с носиком уточкой и вовсе безбровая. Доротея так не может. Она вообще говорит немного и неторопливо, болтать не умеет. Равно как и трепаться, зубоскалить, хихикать, хватать собеседника за руку, хлопать по колену и закатывать глаза. Мужик посидит-посидит рядом, да и уползет восвояси. И главное, всегда одно и то же!