Оксана Обухова - Флаг, барабан и паровоз

Картинка из нормальной жизни, которая вызвала уже привычную тоскливую зависть: «Живут же люди… кошки, голуби…» Во двор из подвала вышла девушка, одетая в тротил, а люди и голуби гуляют на свободе. Воробьи чирикают. Дети носятся на велосипедах и строят куличи в песочнице. За кустом акации женщина просохшее постельное белье снимает с веревки.

Нереально все, зыбко в вечернем розовато-желтом свете. В одно мгновение картина может измениться, нажми чей-то палец на кнопку вызова телефона!

– Пошли, – приказал штатный душегуб и подтолкнул девушку к единственному возле подвала простенькому автомобилю непонятной марки.

Евдокия изобразила негодование. Дернула плечом! И получила легкий шлепок по шее.

Усаживаясь в машину, сыщица подумала: «Все правильно, логично. Стас перед нами уже засветился, но его подельники не вылезают, стоят в сторонке – наблюдают».

Хотя и непоняток набиралось много. Почему вроде бы раскаявшийся предатель не пошел до конца?.. Почему он все-таки замкнул на Евдокии цепь пояса шахида, который теперь, похоже, уже не снять без помощи сапера. Ведь Стас мог вообще не надевать на Евдокию взрывчатку! А замкнуть клеммы на пустом поясе смертника, пустить сигнал «Задача выполнена» и вывести заложников, раз уж решил им помогать…

Почему он так не сделал? Это в принципе невозможно сделать или он вспомнил о нескольких заложниках? Хабанеру предупредили: если только возле студии начнется заварушка, Линку и Сергея уберут?

«Возможно. И что более вероятно: Антона из подвала по-любому бы не выпустили. Я, как понял Стас, иду на подготовленную встречу, он надеется, что я сумею как-то выпутаться… Хотя бы я…»

Хабанера вывел со двора транспорт неопознанной марки. Евдокия поглядела в пассажирское зеркало: из-за кустов сирени таки выползал конкретный джип – пристраивался в хвост. «У студии наверняка кто-то еще остался. Но вот интересно… Моня сообщил подельникам, что те сына Воропая стерегут? Или наплел, что там только я обреталась?.. Наверное, как минимум один из оставшихся сторожей знает все. И выстрелит в Антона, едва тот покажется из подвала. Урки народ рисковый, ввязавшись, идут до конца, по принципу «Не верь, не бойся, не проси»… Стас поэтому и не стал оставлять Антону дверь открытой. Надеется, что я как-то выпутаюсь и постараюсь его выручить. Жаль Нифасю», – взгрустнула Дуся неожиданно. Воришка один-единственный знал, что Евдокия и Крученый уехали вместе. Антон, конечно, мальчик взрослый, его не бросятся разыскивать уже сегодня к вечеру. Подумают – загулял мужик, дело житейское. Приманкой для розысков была лишь гостья Муромцев. А ее отсюда вывезли…

Но хватит думать о том, что остается за спиной. Евдокия выразительно покосилась на убивца. Медленно вытянула из бюстгальтера мобильник…

Убивец не протестовал.

Закусив губу и трезво поразмыслив, Землероева сочинила для Терезы сообщение.

Мельком представила, что будет с мадам, когда та его прочтет, – мягко выражаясь, мадам Муромцева офигеет. Но выбора не оставалось. Была лишь слабенькая надежда, что Муромцы, ознакомившись с посланием, все-таки отправят родственницу на бывшую площадь Ленина.

Выбора, как говорилось выше, не было. Не напиши Евдокия правду, ей все равно каюк.

Промахиваясь мимо клавиш трясущимися пальцами, Дуся отправила выразительное послание с применением заглавных букв в качестве акцентов:

«На мне взрывчатка. Но тебе НИЧТО не угрожает. Отдашь флешку и СРАЗУ уходи. Привези глушилку для мобильника, взрывчатка детонирует от звонка. Глушилку НЕ включай, меня прослушивают через телефон, связь не должна прерываться. Меня не задерживайте. Дайте уйти. Не ставьте снайперов на крышах, уберите их оттуда! Заказчик всего – Моня. Конника убрал Стас Хабанера. Синицына и ее друг в заложниках. Воропай не при делах».

Почему Евдокия не упомянула, что Антона держат в студии?

Да потому, что, если туда сейчас спецназ навыручку нагрянет, Синицыну убьют.

Почему Евдокия написала «дайте мне уйти» и «уберите снайперов»?

А потому, что помнила: площадь Ленина как место встречи выбрана не случайно – она простреливается. Но снайперы – полицейские и урки – мыслят одинаково. Столкнутся они на выбранных лежках, и Евдокия взлетит на воздух, не успев даже толком до площади добраться. Сгорит на сиденье этой машины рядом с Хабанерой.

А уйти вместе с Терезой под прикрытием полиции – это все равно что приговорить Ангелину. Тут либо – либо. Либо барахтаемся до последнего и выживаем вместе, либо…