Павел Астахов - Инвестор [litres]

– У меня жена Абиева. Никто не знает, где она находится.

Бойцы подняли его на ноги. Теперь он стоял перед адвокатом и пошатывался как пьяный. Левая брючина быстро пропитывалась кровью.

– Если вы о Самире Абиевой, то еще вечером она была освобождена, – сказал Павлов. – Ваш подельник оказался очень словоохотлив и поведал, где именно содержалась женщина. Похищение человека, Геннадий Сергеевич, весьма тяжкое преступление. За это вам придется отвечать перед законом. Я уж молчу про убийства Гвоздева и Ермоленко.

– Ну да, наш пострел везде поспел! – воскликнул Назаров, тут же повернулся, глянул в сторону ямы и заявил:

– Эй, вы думаете, что все ваши беды закончилось? Нет, нет и нет! Все самое интересное только начинается.

Перед тем как бойцы увели Назарова, он бросил Артему:

– Проведите у меня дома обыск. В моем сейфе куча компромата на этих гавриков, включая Дашеньку Шахову. Я полжизни по крупицам собирал информацию о них. Вы что-то вещали про правосудие? Пусть все будет цивилизованно. Добивайтесь правосудия! Для всех! Пока, адвокат.

– Всего хорошего, – сказал Павлов.

Один из спецназовцев спустил вниз веревочную лестницу.

– Оружие бросить! – приказал он, и Абиев с Черемесовым беспрекословно подчинились.

Последним в яме оставался Джафар. Из-за его сломанной ноги туда пришлось спускаться парню из спецназа. Он обвязал азербайджанца страховочным тросом, и лишь тогда бойцам удалось вытащить его наружу.

Абиев кряхтел, шумно отдувался, словно умирающий старик.

Оказавшись наверху, он первым делом взглянул на Павлова и спросил:

– Брат, ты про жену правду сказал?

– Правду. Она сейчас в больнице, роды вот-вот начнутся.

Глаза Абиева наполнились слезами.

В СИЗО «Лефортово» Павлов приехал к полудню, прошел рамку, предъявил на контрольно-пропускном пункте адвокатское удостоверение.

– Рад вас видеть, господин Павлов, – проговорил Геннадий, когда тот вошел в камеру свиданий.

– Не могу вам ответить тем же, уж не обессудьте. Я полагаю, у вас хватит ума не кидаться на меня в стенах изолятора. Благо и бритвы у вас нет.

– Нет, сегодня я настроен на позитив.

– Это внушает оптимизм. Как ваша нога? – Артем указал на забинтованное колено Назарова.

– Нормально. Пуля только чиркнула по мясу. Еще немного, и раздробила бы чашечку.

Адвокат уселся за стол, положил руки перед собой.

– Зачем вы настаивали на встрече со мной? – спросил он. – Желаете покаяться? Или, наоборот, убедить меня в вашей невиновности?

– Как я могу вас в этом убеждать, Артемий Андреевич? – Назаров холодно улыбнулся. – Если вы сами докопались до истины? Нет, я ничего не отрицаю, потому что не вижу смысла. Я хотел видеть вас по другому поводу.

– Слушаю вас.

– Во-первых, я хотел вас поблагодарить за то, что подали мне руку. Я имею в виду, что вы меня вытащили, когда я готов был брякнуться в подвал к моим подопечным.

– Они мигом разорвали бы вас на части, если бы я позволил вам упасть, – заметил Артем. – А мой план исключал какие-либо жертвы. Хватит и четырех трупов.

– Четырех?

– Вы разучились считать? Извольте. Олег Гвоздев, он же Банкир. Бывший участковый Андрей Ермоленко, – принялся перечислять Павлов. – Полицейский, которого застрелил ваш наемник. У него, между прочим, остались двое малолетних детей. Наконец, сам киллер Хромов по прозвищу Рысь. Вам мало?

– Это все стечение обстоятельств. Если бы вы не сунули свой нос в мои дела, то Банкир остался бы жив. Вы заставили его нервничать, – сказал Геннадий.

– Это ведь вы его убили. Верно? Вас опознала консьержка из подъезда в день убийства Гвоздева. В распоряжении следователя есть запись с видеорегистратора одного из автомобилистов. Там четко видно, как вы выходите из подъезда через несколько минут после падения Гвоздева из окна.

– А я и не отпираюсь, – сказал Назаров. – Я уже дал признательные показания следователю. Гвоздев, то есть Банкир, был редкой мразью. Мать родную продал бы. Вообще-то у меня были планы затащить его на завод, как и эту троицу. Но потом к делу подключились вы, и Банкир мне об этом рассказал. Он стал слишком опасным. Прыгать сам из окна он, по понятным причинам, не хотел даже после того, как я с помощью плоскогубцев сломал ему пальцы. Так что совершить последнее сальто с восьмого этажа помог ему я. Потом у меня возникла мысль устранить вас. Уж извините, я не имел другого выхода. Вы слишком близко ко мне подобрались, адвокат. Жаль, Рысь облажался. Я на него рассчитывал, ему не впервой выполнять такую работу. Но он не рассчитал своих сил. Да и вы крепким орешком оказались.