Наталия Костина-Кассанелли - Я знаю, как ты дышишь

— …ну не наливайте ж мне, что ж вы делаете, Палпетрович!.. Гостю хоть оставьте!

— …та отам того добра щэ е!..

— …наливайте, наливайте, Павел Петрович! — Это уже Катя, сияя, потому что хоть какое-то развлечение в ее положении. — Илья, вы принесли, да? Хорошо! Вам чаю? Или вина?

— Спасибо, я за рулем… Да, Катя, я принес.

— …ох, и добрэ выно! Я ж тилькы спробував, бо тэж за рульом!..

— Катенька, выздоравливай, а то работать совсем некому!

— …кому шо, а курци просо!.. Та й грэць ий, отой роботи, алэ й правду кажэ: выздоравлюй, нэ хворий! Знаетэ, я ж оцю дытыну сам вчив за рульом! Добрэ навчилася!..

— …а наружник из нее все-таки никакой!.. Потому что это вам не за рулем!..

— …то й дийсно, вже нэ трэба було налываты!..

— Катя, может, я немного попозже?..

— …та сыдить! Мы вже тикаемо… зараз тилькы на посошок!

— …о хо-о-оспа-а-ади! Зачем вы меня споили, Павел Петрович? Мне еще ужин дома готовить! А наружник все-таки никакой! Ну никакой! Вот! У меня даже доказательства с собой! Х-хотела показать! Да!

— …Маргарытапална… та пишлы вже! Потим якось покажэш! Сдавай вахту, бо чоловик тэж прыйшов пообчаться…

— …вот!..

Сорокина веером выложила на стол, несколько заляпанный великолепным домашним киндзмараули — или это была хванчкара? — словом, не важно, что это было, такого вина Рита Сорокина в своей жизни не пила никогда и едва ли когда-нибудь еще попробует, потому что даже если Приходченко и выцыганит рецепт, из его дачного безымянного полуодичавшего винограда вряд ли выйдет что-то, хоть отдаленно напоминающее по вкусу этот шедевр. Несмотря на все старания рачительного садовода, конечный продукт его производства скорее напоминал керосин — по выражению не раз дегустировавших его особо доверенных лиц управления.

— Пошли! — строго сказала Сорокина. — А это тебе… на память!

— Та нэ пэрэймайся! — Павел Петрович слегка придал своей спутнице нужное направление к выходу. — Вона тоби щей нэ тэ напоказуе… на нич! Гарного вэчора! — это уже галантно вновь прибывшему гостю.

— Ничего, это я потом… — Катя быстро и с некоторым смущением отодвинула в сторону предъявленные Сорокиной доказательства ее некомпетентности. — Это мои сотрудники… с работы.

— Это вы меня простите, что я напросился…

— Так что случилось?

— Катя, пожалуйста, выслушайте меня. Это не просто истерика, каприз или что-то в этом роде… Я чувствую! Нет, я просто знаю! Она бы никогда не обрезала волосы… зачем? И она знает, что для меня… это имеет большое значение. Образ! Образ изменился, понимаете? Словно чужой человек теперь… а она еще и выкрасила их в белый цвет!

Катя коротко вздохнула. Да, конечно… некоторым мужчинам очень нравятся длинные волосы. Тим, например, тоже на этом поведен. Говорил, что чувствовал себя варваром, осквернителем, когда увидел, какие роскошные волосы пришлось срезать с головы привезенной без сознания жертвы. То есть с ее собственной головы их и срезали… и ничего, отросло!

— Знаете, — осторожно сказала она и зачем-то потрогала висок. — Мне когда-то не только волосы остригли, но еще и обрили налысо! — Сказала и почувствовала, что, если бы даже и сейчас она была лысой, как яйцо, этого человека отсутствие у нее волос никак бы не тронуло. Потому что она — не его жена… Интересно, а Жанне хорошо со стрижкой? Да, она же хотела что-то там посмотреть в этих альбомах!

— Ладно… вы мне не верите. — Он криво усмехнулся. — Для вас это ничего не значит… Но все равно что-то происходит… или вот-вот произойдет! Что-то очень нехорошее!

— Вы хотите сказать, что Жанна изменила внешность, для того чтобы замаскироваться? Сбить кого-то со следа?

— Я не подумал об этом… хотя все может быть.

«Все может быть… чего-то не может быть… Чего? Чего не может… не должно было быть? Или… не было? Или было, но…» — целая куча мыслей разом возникла — и умчалась, оставив после себя легкую тошноту и головокружение. Возможно, Тим прав, да… ей, пожалуй, еще рано вставать… и принимать столько гостей сразу.

— Вы привезли альбомы? — спросила она слабым голосом.

— Да. Забрал все, какие нашел. И еще… вот это. — Илья протянул Кате что-то небольшое, глянцевое. Неровно отрезанная часть фотографии — смеющаяся молодая девушка в купальнике на фоне неправдоподобно синего моря. Черные волосы летят по ветру, на шее, на тонкой цепочке — кулон. Все было хорошо, и прекрасно, и красиво, но… глаз у девушки не было.

— Кто-то разрезал фотографию пополам и выколол моей жене глаза! — мрачно сказал Илья.