Анна Данилова - Стану рыжей и мертвой, как ты

Или если бы Марина, наша няня, позвонила, я бы подумала, что что-то случилось с Ульрикой. Про остальные звонки, на которые были наложены табу, я и вовсе молчу.

А вот звонок Левы вызвал невольную и совершенно неосознанную улыбку. Я не боялась его ни в каких смыслах. Что бы он мне ни сказал. Я вдруг подумала тогда, еще не услышав от него ни слова, что даже если его отец действительно решил не связываться со мной, то я все равно не брошу Леву.

— Твой отец — мошенник, — мрачно произнесла я в трубку, не давая ему сказать что-то первым. Но, думаю, он понял, что я говорю несерьезно. Конечно, я куражилась. Потому что во мне неизвестно откуда росло ощущение, что уже очень скоро все мои страдания и страхи останутся позади. И пусть я волновалась, я вообще человек беспокойный и переживаю по всякому поводу, все равно, я же понимала, что в моих руках находятся настоящие сокровища. И что они нам посланы богом. Нам всем, с Ульрикой.

— Ты где? — спросил он, не обращая внимания на мои слова в адрес его отца.

— Где-где… Пирожок с вишней доедаю в «Макдоналдсе». У меня от нервов аппетит разыгрался.

— Где именно?

Я сказала, и он приехал за мной. До сих пор не понимаю, откуда у меня было вот это чувство, будто мы с ним родные. И как же все интересно устроено в этом мире! Быть может, мы с ним в наших прежних жизнях были влюбленными или вообще супругами?

В такси мы сидели за спиной водителя, взявшись за руки, как влюбленные школьники. Я положила ему голову на плечо.

— Ты не обращай на него внимания, просто он такой вот… Трудный временами. Уверен, что он еще передумает и сам захочет встретиться.

Мы еще были в такси, когда пришла эсэмэска. Я, отвернувшись, посмотрела: от Дождева . «25.06 в 8.00 буду на Павелецком. Вагон 8. Встречай. Или напиши адрес, я сам приеду к тебе домой ». Это была настоящая бомба.

А куда я дену Леву? Вот именно так я хотела написать ему в ответ. Они не должны были пересечься. Никак. Если бы мы с Дождевым тогда не перешли определенную грань, я Леве просто рассказала бы, что это следователь, который помогал мне в Марксе. И все. А теперь что? Дождев скорее всего увлечен мною. Иначе зачем бы ему было приезжать ко мне сюда, в Москву?

Господи, когда же все это закончится?! Двадцать пятое июня — послезавтра!

Я ответила: «Ок».

Пусть приезжает. Я приду на вокзал и сразу же расставлю все точки над «i». Объясню, что встретила человека, полюбила.

Такси птицей летело по шоссе, а моя жизнь неслась ураганом! Все происходило со мной в бешеном темпе, и я уже не успевала сообразить, правильно ли я все делаю или нет, у меня не было времени осмыслить все то, что происходит с моей жизнью. Словно мощный поток событий и чувств, подхватив меня еще там, на земляничной поляне, увлекал за собой, и иногда мне казалось, что я вообще живу не своей жизнью. Но как же это удивительно и приятно, что на моем пути встретился Лева!

Он не был сильным человеком, так мне, во всяком случае, тогда казалось. И может быть, даже действительно был большим мальчиком, пока еще не сформировавшимся мужчиной, поскольку долгое время прожил вместе с мамой. Но что-то подсказывало мне, что он как-то очень быстро теперь повзрослеет.

Лева даже не спросил меня, от кого сообщение. Думаю, ему тогда было важно вообще, что я вернулась, не исчезла из его жизни. Во всяком случае, об этом говорил его взгляд, переполненный любовью и нежностью.

— Таня… — зашептал он мне на ухо, обнимая меня. — Я хочу посмотреть на твою Ульрику.

А вот к этому я еще не была готова. Мне казалось, что мы с Ульрикой — это одно измерение, а мы с Левой — другое. Это две параллельные жизни, Леве совершенно необязательно пересекаться с девочкой. Хотя, с другой стороны, при самом неблагоприятном раскладе, если меня посадят, то… Я не знала, как мне поступить. Совсем.

— Давай не сегодня, хорошо? Я что-то устала, да и голова болит… Через пару дней.

— Хорошо, — он сжал мою руку.

Я понимала его, он всячески хотел показать мне, что готов взять на себя всю ответственность не только за меня, но и за Ульрику. Для него это было важно. Я же, представляя себе, чем все это рано или поздно закончится, понимала, что рискую потерять Леву.

— Остановите машину, меня тошнит.

Меня вырвало прямо в центре Москвы, на тротуар. Во рту остался вишневый привкус. Нервы. Это была реакция на мой страх потерять Леву.

Мы приехали к нему домой. Лева включил чайник, я отправилась в душ. Почему у него в квартире я чувствовала себя свободно и спокойно, словно давно уже жила здесь? Небольшая захламленная квартирка, пропитанная запахами красок и масел. Почему я чувствовала себя в ней такой защищенной?