Кэрри Лонсдейл - Лазурь на его пальцах

– Что ты делаешь? – спросил он, зажав в кулаке кольцо.

– То, что уже давным-давно должна была сделать. Однажды я пообещала Джеймсу, что никогда не стану препятствовать его мечтам. Сказать по правде, я терпеть не могла, когда он униженно шел на поводу у своего семейства. Мне хотелось, чтобы он бросил это их «Донато Энтерпрайзес», открыл собственную галерею и писал картины. Тогда бы он жил гораздо более богатой и полноценной, творческой жизнью. И он действительно собирался это сделать, как раз перед… – Осекшись, я сглотнула и, решительно вдохнув, закончила: – Перед тем, как он погиб.

Я подняла глаза на Карлоса – и наконец увидела перед собой Джеймса.

– Но, глядя на тебя нынешнего, я вижу, что ты это все-таки осуществил. Ты живешь той жизнью, к которой так стремился. И я не хочу ее у тебя отнимать. Я не хочу вынуждать тебя быть тем, кем ты не являешься. Я бы никогда не стала давить на тебя так, как это делали твои родители…

– Эйми…

– Нет-нет, все нормально. Ты захотел скорее создать свою семью, потому что та семья, в которой ты вырос, оказалась… такой…

– Несостоятельной, – подсказал Карлос.

– Мягко выражаясь, да. – Я понимающе улыбнулась ему: – Ты нужен своим мальчикам.

А мне нужно было возвращаться назад. Я уже скучала по своему ресторанчику, по аромату свежесваренного кофе и подогретых специй. И по восхитительному сдобному запаху тортиков и булочек. И по колокольчику над дверью, звякавшему всякий раз, когда ко мне являлся новый посетитель или вновь заходил кто-то, уже мне знакомый. Скучала и по своему шеф-повару Мэнди, и по хитрющей Эмили, так и ищущей, как бы побольше наварить, делая ставки на свои чаевые. А больше всех я скучала по Яну. Моя кофейня вовсе не была бы такой, как стала теперь, не окажись там Ян. И я сама ни за что бы там не очутилась в Мексике, не будь рядом его – и эмоционально, и физически, и вообще во всех отношениях. Мне не хотелось его потерять.

– Dios, Эйми… Все, что ты мне рассказала… – Карлос чертыхнулся, потирая ладонью затылок. – С тобой все будет хорошо?

Я кивнула, но он все равно хмурился, мало в это веря. Я долгие часы делилась с ним воспоминаниями, одно мрачнее другого.

– Ты уверена?

Я заглянула в себя: мрак успел рассеяться, и моему взору предстало спокойное приятие сложившейся ситуации. Явно оно присутствовало там и прежде – просто терпеливо дожидалось, когда же я крепко возьму себя в руки. Надя будет под впечатлением! Я действительно нашла в себе силы двигаться по жизни дальше.

– На сей раз я совершенно точно уверена, что все будет нормально. И даже еще лучше.

Было уже полчетвертого утра, когда Карлос подвез меня к «Каса-дель-Соль». Когда он отъехал, я осталась стоять одна на подъездной дорожке к отелю, пока не скрылись из виду задние фонари его машины. Я не представляла, когда увижу его снова. Да и увижу ли вообще? В этот момент вся завершенность наших отношений казалась мне более безвозвратной, нежели тогда, когда я простилась с его гробом.

Когда я тихонько брела через вестибюль, меня перехватила Имельда. Одежда на ней была помята, волосы растрепаны. Да и вообще вид был каким-то измученным.

– Томас приехал, – предупредила она.

Я вскинула на нее взгляд:

– Где он?

– В баре.

Я посмотрела через широкий проход в коктейль-бар. В свете приглушенных ламп бармен вытирал стойку. В заведении не было никого, кроме одиноко сидящего у дальней стены мужчины. Компанию ему составляли разве что бутылка да стакан.

Когда я вошла, бармен посмотрел на меня и тут же проводил к столику Томаса. Ничего не спрашивая, будто ожидал моего прихода, он поставил на деревянную столешницу еще один, чистый, стакан и снова удалился за стойку.

Я опустилась в кресло напротив Томаса, и он медленно поднял на меня взгляд. В несвежей рубашке с расстегнутым воротничком, с ослабленным узлом галстука и в помятом костюме, он казался намного старше того Томаса, которого я видела в последний раз. А было это всего несколько недель назад, когда он заглянул ко мне в кофейню выпить кофе. Морщины на его лице как будто стали еще глубже.

Он налил в пустой стакан приличную порцию виски, случайно разлив янтарную влагу на стол.

– Он очень сильно тебя любил. Все мы: и оба мои брата, и я – были в тебя влюблены, каждый по-своему, – с грустной усмешкой добавил он.

Я резко вздохнула, и Томас медленно покачал головой:

– Все, больше никаких секретов.

« Это не мой фамильный крест. Это от Клэр ».