Кэрри Лонсдейл: Лазурь на его пальцах

Что-то вдруг сместилось в моем сознании, обнажая ясность всей картины.

– Фил – твой родной брат, – поняла я.

– Да, он сын дяди Гранта и мамы. Она была очень близка со своим братом, пока тот не нанял на работу моего будущего отца и мама в него не влюбилась. Когда они поженились, папа взял ее фамилию. Думаю, это помогло занять ему место президента «Донато».

Не удивительно, что Джеймс так тщательно скрывал от меня так много семейных тайн! Он, должно быть, очень стыдился отношений своей матери с собственным братом. И Фил как раз и являлся плодом этой связи. Да уж, семья Донато старательно оберегала свои секреты.

Я опустила взгляд на стол, оценив количество виски в стакане, потом снова посмотрела на Томаса. Он был прав: хватит с нас секретов.

– Ни на секунду не поверю, что Фил был в меня влюблен. В тот день, когда Джеймс сделал мне предложение, он попытался меня изнасиловать.

Томас шарахнулся в кресле.

– Черт, Эйми! Я этого не знал! – Он ошеломленно отвел от меня взгляд, уставившись куда-то в угол бара. – Это все объясняет. Теперь понятно, почему Джеймс с таким дьявольским упорством стремился от него избавиться.

– Где он теперь?

Томас снова посмотрел на меня:

– Фил? Он тебя больше не побеспокоит.

Его слова прозвучали как окончательный приговор.

– Так что же случилось с Джеймсом? Почему ты все это время нам лгал? – В этих словах словно выплеснулись вся боль и чувство безмерной потери, мучившие меня долгие девятнадцать месяцев. Жгучие слезы снова навернулись на глаза.

– Я защищал его от Фила, который под прикрытием «Донато» занимался отмыванием денег. Он приобретал нашу мебель на деньги, полученные от продажи наркотиков, а потом экспортировал ее в Мексику. Там какой-то картель продавал эту мебель за мексиканские песо, возвращая таким образом деньги в банковскую систему, – скрипучим голосом объяснил Томас. – Фил хотел развалить нас подчистую. Видишь ли, дядя Грант оставил «Донато» моему отцу, а тот передал фирму мне, а не Филу. Фил же считал, что у него есть все права на наш бизнес.

«Они отняли у меня все», – полыхнули в памяти слова Фила. Тогда я решила, что он лишился рассудка.

– Мы с отцом сотрудничали с Управлением по борьбе с наркотиками, которое охотилось за гораздо более крупной рыбой, нежели Фил. Мы вынуждены были делать вид, будто не понимаем, что Фил вытворяет, чтобы он и дальше проворачивал свои операции, пока ребята из Управления не выяснят, кто и что за всем этим стоит, и на кого конкретно Фил работает. Те не задумываясь убили бы любого, кто раскрыл проделки Фила.

Я тут же припомнила спор Томаса и Джеймса в кабинете. Джеймс хотел тогда привлечь Управление, а Томас, оказывается, с ними вовсю уже сотрудничал.

– Джеймс, значит, не знал, что Управление уже подключилось, – догадалась я.

Томас помотал головой.

– Мы с отцом решили, что чем меньше кто-либо будет знать о происходящем, тем меньше риска для нас и для компании. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что надо было сказать об этом Джеймсу. Видишь ли, он очень смышленый парень. Занимаясь финансами фирмы, он быстро вычислил, чем занимается Фил.

– И когда Джеймс тебе об этом рассказал, ты так ничего и не предпринял? – поняла я.

– Я не мог. План спецов из Управления уже был в реализации. Однако мое бездействие и видимое отсутствие интереса подхлестнуло в нем нетерпение. Он сам решил отправиться в Мексику и встретиться там лицом к лицу с Филом. Теперь, когда я знаю, что в отношении тебя совершил Фил, я понимаю, что в Джеймсе клокотала через край уже несдерживаемая ярость.

Так оно, собственно, и было. Когда я захотела убрать со стены картину с нашей лужайкой, Джеймс аж побелел от бешенства. «Нельзя позволить этому больному ублюдку вторгаться в нашу жизнь», – сказал он мне тогда.

– Я понятия не имею, что произошло, когда Джеймс встретился с Филом, – продолжал Томас. – И пока он сам это не вспомнит, мы скорее всего ничего и не узнаем. Фил сказал, что они отправились рыбачить и Джеймс упал за борт. Так я эту историю всем и передал. Но я считаю, что Фил пытался его убить.

Его рассказ меня сразил. Это было уже слишком. Получалось, что Джеймс, пытаясь меня защитить, воспротивился всему своему семейству, причем по всем статьям.

– Из-за того, что Управление еще вело расследование, я вынужден был убедить всех, что Джеймс погиб. Надо было, чтобы Фил по-прежнему продолжал заниматься своими делишками, а не устроил бы охоту за Джеймсом, узнав, что тот остался жив. Второго покушения на свою жизнь Джеймс бы, пожалуй, уже не пережил. К тому же, если бы мексиканский картель убрал Фила, то прикрылось бы и следствие Управления. – Он ткнул большим пальцем себе в грудь: – Так что я прятал от всех Джеймса, чтобы его защитить.