Михаил Скрябин - Болото

— Из инспекции по делам несовершеннолетних здесь нет никого. Не предполагали, что это будут подростки, — ответил майор. — В райотделе покажем. Если из нашего района, должны знать.

— Ну, добро. Зовите своих и возвращайтесь в отдел. А здесь на всякий случай оставьте небольшой заслон.

Через минуту к машине подошли двое инспекторов уголовного розыска.

— Поехали. В тесноте, да не в обиде, — сказал Михалев.

Протискиваясь последним на заднее сиденье, Иволгин чуть слышно застонал.

— Вы что? — спросил Михалев, не успевший еще сесть.

— У него рука повреждена. Левая, — ответил за Иволгина кто-то из машины.

— То есть?..

— При задержании. Сделали перевязку, кровь остановили, но как бы не было чего серьезного.

— Дела, — протянул Михалев, — что же вы молчали, Иволгин? Пересаживайтесь вперед.

Он распахнул дверцу, и майор, не споря, занял его место, а полковник влез на заднее сиденье.

Шофер озабоченно поглядел на рессоры и, покачав головой, направился на свое место.

Как только машина тронулась, полковник обратился к Иволгину:

— Докладывайте, как происходило задержание.

— Стало темно. Я передвинул засаду за шоссе, чтобы брать на открытом месте, и рассредоточил людей. Они выскочили из леса, и мы с инспектором Петровым их взяли. Все.

— Разрешите добавить? — спросил Петров.

— Конечно.

— Когда те двое нас увидели, старший из них, размахивая палкой, закричал: «Беги, я их задержу!» Я схватил второго, а кричавший кинулся на выручку. Товарищ майор подкатом сбил его с ног, но тот успел ударить его по руке.

— Ты распишешь, — усмехнулся Иволгин. — Главное, что вышли на нас, а не в другом месте. Остальное — мелочи. Заживет.

— Болит? — кивнул Михалев на осторожно положенную на колени руку.

— Болит, — признался Иволгин.

— В больницу, — приказал Михалев шоферу. — Почему сразу не доложили? — упрекнул он.

— А зачем?

— Затем! «Спокойненько», — передразнил он Иволгина. — Тоже мне генерал Скобелев нашелся: «На Шипке все спокойно».

…Иволгина оставили в больнице — рентген показал серьезное повреждение.

«КАЖЕТСЯ, ничего не упустил», — пробежав глазами странички только что напечатанного плана, подумал Павлов. Затем размашисто расписался и поднял пишущую машинку, чтобы убрать ее со стола. В этот момент в кабинет вошел Михалев.

— Ну, если следствие бодрствует ночью, что прикажете делать уголовному розыску?

— Наверно, то же, что и мне, — отдыхать, — в тон ему ответил Павлов. — Только вопрос — где?

— Одному можно расположиться здесь, — указал Михалев на короткий диванчик, — второй отправится в кабинет начальника райотдела.

— А если вместе? Ведь все равно сразу не уснем.

— Согласен, но в таком случае одному придется устроиться на креслах.

— Поскольку предложение выдвинул я, на креслах — мне.

— Нет, так не пойдет, пусть решит жребий!

Михалев взял со стола коробок, вынул две спички, отломал у одной головку и зажал обе спички в кулаке:

— Короткая спит на креслах. Тяни!

Павлов, не глядя, вытащил правую и с торжествующим видом бросил на стол:

— Со следствием не спорят.

— Ну, что ж, твоя взяла, Сергей Петрович, — Михалев потянулся к телефону. Дай-ка мне трубку… Дежурного… Говорит полковник Михалев. Если не сложно, пришлите, пожалуйста, в кабинет капитана Спицина две постели.

«Кровать» оборудовали быстро — сдвинули вместе два кресла, поставили между ними и диваном стул для одежды.

— Разрешите?

В дверях появился помощник дежурного по отделу. Из-за груды подушек, одеял, постельного белья выглядывало молодое, веселое лицо.

— Отставить. Сами постелим, — остановил Михалев сержанта, собравшегося, было, расстилать на диване простыню.

— Есть «отставить». Может, организовать чайку? Горяченького?

— Ты как, Сергей Петрович, насчет чайку? — спросил Михалев.

— Неплохо бы, — мечтательно отозвался Павлов.

ЧЕРЕЗ четверть часа они с аппетитом уплетали бутерброды с колбасой, запивая крепким ароматным чаем.

— Наверняка дежурный отдал свой завтрак, — сказал следователь, чувствуя, как горячий чай снимает напряжение, замедляет скачущий бег мыслей.

— Конечно. Откуда же среди ночи взяться колбасе? — засмеялся Михалев. — Но он утром пойдет домой, и жена накормит его до отвала. А мы еще, бог знает, когда доберемся до столовой. Поэтому все нормально. И, поверь, мы не объедаем дежурного — обычная солдатская взаимовыручка.