Блейк Крауч - Возвращение [litres]

– Как? – Меган едва владеет своим голосом. – Я не знаю, что мне теперь вообще о своей жизни думать.

– Сперва будет непросто, но постепенно мы войдем обратно в колею. Человек ко всему приспосабливается, такой уж мы вид, правда?

Рядом официант вдруг роняет поднос с напитками. Из носа у Меган начинает идти кровь. Барри чувствует вспышку боли где-то позади глаз. С Джулией, сидящей напротив, определенно творится то же самое. Весь бар вдруг затихает, все молчат, словно застыв на своих местах, только музыка играет из динамиков да бубнит телевизор над стойкой.

У Меган дрожат руки. И у Джулии. И у Барри. На экране ведущий новостей с окровавленным лицом пялится в камеру, с трудом подбирая слова:

– Я, э-э… не знаю, если честно, что сейчас произошло. Но что-то точно случилось.

Картинка сменяется прямым эфиром из Центрального парка. У южной его границы, на Западной 59-й улице вдруг возникло здание, которого только что просто не было. И оно огромное, определенно высочайшее в городе – больше двухсот этажей. Две башни – одна на Шестой авеню, другая на Седьмой – соединяются наверху удлиненной структурой в виде перевернутой буквы U.

Меган издает какой-то скулящий звук. Барри хватает пальто и вылезает из кабинки.

– Куда ты? – спрашивает Джулия.

– Идемте со мной.

Выйдя из ошеломленного, притихшего бара, они забираются в полицейскую «Краун-Викторию» Барри. Он врубает сирены и несется на север по Бродвею, потом сворачивает на Седьмую авеню. Доехать удается только до Западной 53-й, дальше все забито. Люди вылезают из машин. Барри, Джулия и Меган тоже бросают свою и двигаются дальше вместе с толпой.

Через несколько кварталов они останавливаются посреди улицы, чтобы увидеть все своими глазами. Вокруг тысячи нью-йоркцев, лица подняты вверх, многие держат в вытянутых руках телефоны, снимая неожиданное прибавление к архитектурному пейзажу Манхэттена – U-образный небоскреб на южной окраине Центрального парка.

– Его ведь там не было, – говорит Меган. – Так?

– Нет, – отвечает Барри. – Не было. И в то же время…

– Он стоит там уже много лет, – заканчивает Джулия.

Они не сводят глаз с чуда инженерной мысли под названием Биг-Бенд [18] Биг-Бенд – букв. «большой изгиб» ( англ .). Видимо, намек на Биг-Бен в Лондоне. . Барри приходит в голову, что до сих пор на СЛП не особо обращали внимания – всего лишь отдельные случаи, пустившие под откос жизни горстки безымянных людей. Однако теперь это коснулось всех жителей Нью-Йорка и немалой части целого мира. Теперь все изменится.

Сталь и стекло западной башни отражают гаснущие лучи заходящего солнца, и память Барри наполняют воспоминания о сосуществовании с этим зданием.

– Я была там, наверху, – говорит Меган.

По лицу у нее текут слезы.

И это правда.

– Вместе с тобой, пап. В жизни не ела ничего лучше.

Когда она получила степень бакалавра в области социальной работы, Барри повел ее отметить выпуск из колледжа в ресторан на самом верху, откуда открывается потрясающий вид на парк. Однако дело не только в этом – Меган была буквально без ума от таланта шеф-повара, Джозефа Харта. В памяти отчетливо запечатлелся подъем на лифте, вертикальная траектория которого сменилась диагональной в начале изгиба здания и затем горизонтальным перемещением вдоль венчающей части.

Чем дольше Барри смотрит, тем больше небоскреб кажется ему частью привычной реальности. Что бы это слово теперь ни значило.

– Папа?

– Да?

У Барри колотится сердце, ему нехорошо.

– Это тоже на самом деле?

Он переводит взгляд на дочь.

– Я не знаю.

Два часа спустя Барри входит в дешевый бар возле дома Гвен и садится на соседний с ней табурет.

– Ты в порядке? – спрашивает та.

– Кто сегодня скажет такое про себя?

– Я звонила тебе все утро. Проснулась с альтернативной версией истории нашей дружбы в голове. Как будто Меган сбил насмерть автомобиль, когда ей было пятнадцать. Она ведь на самом деле жива, правда?

– Я ее только что видел.

– Как у нее дела?

– Честно? Не знаю. Прошлой ночью она вспомнила собственную смерть.

– Что? Как это?

Барри дожидается, пока им подадут заказанное, потом рассказывает Гвен все, включая то невероятное, что произошло с ним в кресле.

– Ты переместился назад в то воспоминание? – недоверчиво шепчет она, наклонившись ближе.

От Гвен пахнет виски, шампунем и порохом – похоже, она только что со стрельбища, где являет собой поразительное зрелище. Барри не видел никого, кто обращался бы с оружием лучше.