Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

– Через окно, – задумчиво повторил Гуров и добавил: – В квартиру Пименова киллер тоже попал через окно. Альпинист он, Стас, или альпинистскую подготовку проходил. Снаряжение на месте осталось?

– Висит, куда оно денется, – устало ответил Крячко, усевшись на пол и прижавшись спиной к лестнице. Цвет лица Шарова ему не нравился. – Обычная синтетическая веревка, которую можно купить в любом спортивном магазине. Крюк, правда, титановый, легкий. Это вещь дорогая, но легкая. Ради такого дела киллер мог и потратиться на него.

«Скорая» появилась через две минуты. За это время Крячко дважды приводил пострадавшего в сознание, и тот снова его терял. Он открыл калитку и пропустил в дом медиков. Наблюдая за их работой, Стас с трудом сдерживался, чтобы не задать очень важный вопрос – а будет ли парень жить. Наконец врачи, установив капельницу, попросили его помочь донести носилки до машины.

– Насчет этого не знаю, – покачала головой немолодая женщина-врач. – Я не знаю, насколько серьезна полостная рана. Все будет ясно после операции. Ждите. И еще надо сообщить родственникам. Вы это сделаете сами?

– Да, не беспокойтесь, – невесело усмехнулся Крячко. – Обязательно сообщим. У нас к ним очень много вопросов теперь. Очень много.

Профессора Маврина привезли в половине одиннадцатого вечера. Гуров поднял голову, оторвавшись от бумаг на своем столе, и посмотрел на доставленного. Молодой лейтенант из дежурной части доложил и вышел из кабинета, повинуясь кивку полковника.

– Садитесь, Олег Сергеевич, – холодно велел Гуров. – Хотелось бы вложить в это слово больше смысла, но пока не имею на это права. Не уполномочен.

– А у вас что, именно в это время и принято привозить людей для допросов? – ехидно осведомился профессор. – Пораньше было нельзя? Или вы меня всю ночь собираетесь мучить? Говорят, во французской криминальной полиции есть такой способ допросов, когда подозреваемому не дают спать несколько суток. Следователи меняются, а он сидит.

– Смотрите, какие познания, – усмехнулся Лев и откинулся на спинку кресла. – Только вы напрасно пытаетесь говорить со мной в таком снисходительном тоне, Маврин. За последние сутки ваше положение не улучшилось, а, наоборот, значительно ухудшилось. Вы даже не понимаете, что у нас есть все основания задержать вас и препроводить в изолятор временного содержания суток на двое, на трое. А потом, глядишь, и следователь вас официально арестует.

За спиной Маврина неслышно открылась дверь, и в кабинет вошел Крячко. Профессор начал хмурить брови, а его шея стала наливаться кровью от праведного гнева.

– Это какие же у вас есть основания для моего ареста? И кто-то мне совсем недавно предлагал свободу и свое снисходительное отношение на мою помощь. Учтите, помощь в деле, в котором я просто свидетель.

– Свидетель? – взревел Крячко так, что Маврин вздрогнул и втянул голову в плечи. – Простой свидетель?

– Подожди, Станислав, – поморщившись, попросил Гуров.

– Нет уж! Я скажу, Лев Иванович! Ты меня не останавливай! – Крячко рывком развернул стул вместе с Мавриным к себе лицом. – Ты возмущен, ты недоволен, свидетель! А ты хоть понимаешь, какую дверь в преисподнюю отворил своим заказом, своим желанием иметь этот чертов кинжал? Вы там все на понтах, вы все хвалитесь, у кого в коллекции оружие интересней, а здесь люди ради вас друг другу животы вспарывают! В квартире профессора Пименова труп! Мало тебе? Зарезали исполнителя твоего заказа. А сегодня еще один парень в больницу доставлен весь в кровище, и неизвестно, выживет или нет! И снова твой кинжальчик. Им двадцатилетнего парня искромсали как бекон!

– Что вы говорите? – начал было возмущаться испуганный Маврин. – Я ни в чем не виноват. Кто-то кого-то убил, но я здесь ни при чем. Я не просил и не заказывал убийств!

– Не просил? – рычал возбужденный Крячко. – Не заказывал? А они идут теперь. Без твоего согласия и твоего спроса идут. Вот, на тебе!

Он отошел в угол, где на вешалке висел его пиджак, готовый к отправке в химчистку. В этом пиджаке он был сегодня в садовом товариществе, в нем вытаскивал с лестницы раненого Шарова. Стащив пиджак с вешалки, Стас швырнул его в руки профессора:

– На! Ты же врач, ты знаешь, что такое кровь. Вот она! Кровь того парня, которому я десять минут, пока ехала «Скорая помощь», всяким тряпьем раны затыкал. А он лежал и истекал кровью! Этим самым кинжалом, который ты так хотел. Кто следующий? Мать этого паренька, девушка, дочь, чья-то жена? А может, ты сам, упырь?